С журналистом и общественным деятелем из Франции Дмитрием де Кошко (на фото) разговаривать интересно — недаром его частенько приглашают на политические ток-шоу в Москве. Он неплохо разбирается в современной России и в политических тенденциях Евросоюза в целом и Франции в частности.
Мы встретили его, как сейчас принято говорить, на полях международного фестиваля «Великое русское слово» в Ялте, в Ливадии. Гость Крыма легко откликнулся на предложение снова побеседовать — только на этот раз разговор у нас пошел о Слове.
— Дмитрий Борисович, что вас заставило приехать из Парижа в Ялту?
— Я особенно и не планировал эту поездку, потому что немного занят, но не жалею, наоборот, очень рад, что приехал. Как вы знаете, одна из моих идее-фикс — русофония. Ее нельзя путать с русофобией. Иногда мне говорят: а, русофония, это нельзя, потому что русофобия… На самом деле я занимаюсь и русофонией, и борьбой против русофобии. В том числе мы создали во Франции недавно сайт, который называется «Стоп русофобия». Для тех, кто немного читает по-французски, очень советую посмотреть.
Его создала Французская ассоциация, и создала не из-за русофилии, а потому что мы считаем, что русофобия — большая проблема для Франции. И прежде всего потому, что нарушаются сами ценности французской республики, демократии, потому что русофобия — это настоящий расизм, ксенофобия и постоянные двойные стандарты, это нарушение и морали, и права на информацию, потому что альтернативный голос просто не пускают. Значит, это нарушение нашего права на информацию и свободу слова!
— Кто в составе этого вашего движения «Стоп русофобия»: потомки эмигрантов или французы?
— Нет, там только два потомка эмигрантов, остальные — французы.
Даже если посмотреть с точки зрения экономики, это нарушение. Рыночная экономика, это самые-самые, ультралибералы, экономисты типа Хайека, Фридмана — они ведь сами объясняют, что свобода слова, свобода информации — это один из поддерживающих систему рыночной экономики, потому что инвестору нужно иметь настоящую, надежную информацию для того, чтобы знать, где и когда инвестировать, каким образом менять инвестиции и так далее. А если у вас информация постоянно искажена, то естественно, вы не можете это делать нормально.
— Как вы собираетесь через русофонию, то есть через русский язык…
— Нет, это не «через», здесь нет ничего общего — хотя, конечно, здесь все общее… Вы меня спросили насчет «Стоп Русофобия» — это французская ассоциация, которая называется «Комитет бдительности против ненависти и за мир в Европе».
— Она образовалась после президентских выборов?
— Нет, мы начали в ноябре 2016 года — потому что надоело! Потому что это имеет последствия — например, как «Мистрали» для французской экономики. Потому что «Тоталь» получил самый лучший кусок на Ямале для поиска газа и нефти и из-за санкций они не могут проводить работу нормально, потому что французы с русскими хорошо сотрудничали в разных областях, которые подпадают под санкции, потому что французские крестьяне больше не могут продавать то, во что они вложили много денег, в том числе в производство свинины и фруктов.
— Ваша организация была создана, потому что ситуация дошла, как вы посчитали, до точки кипения?
— Да, несколько французов нашлись, чтобы это организовать, сделать, потому что это стоит денег, а у нас ни гроша, мы всё делаем на энтузиазме — а надо заплатить за домен, за хостинг, веб-мастеру… Но мы не хотим просить денег у официальных русских властей — мы не хотим, чтобы нас обвиняли в том, что мы «проплачены русским правительством». Хотя если найдутся просто люди, которые захотят нам помочь, мы будем рады.
Конечно, важно, чтобы Франция и Россия хорошо ладили, это одна из целей, но это не основная цель. Цель — борьба против этой русофобии, потому что во Франции мы официально боремся, и они запрещены, между прочим: расизм, семитизм и теперь — против гомофобии. Хорошо, против этого борются, против этого нельзя ничего написать — а против русских можно написать любую дрянь! Это недопустимо!
Вернемся к русскому слову — это русофония. Это совсем другое. Идея в том, что русский язык — это язык межнационального общения, это наследие разных наций, этносов, национальностей и религий. Это язык общения, как сейчас говорят. Интерактивный. Он позволяет разным культурам, которые в меньших странах, обмениваться культурами с другими народами мира. Таких языков только пять в мире: английский, французский, испанский, португальский и русский. Китайский и арабский используется в основном китайцами и арабами.
— На арабском Коран написан…
— Да, но это язык не обмена информацией, а обрядов религии. Эти пять языков-мостов необходимы, чтобы в мире сохранилась определенная возможность обменов и чтобы она не была покрыта стандартизацией только одного языка, как английский.
— Мы здесь, на конференции, услышали сожаление о том, что употребление русского языка сокращается…
— Да, сокращается. И в это в том числе причина того, что я сюда приехал: я считаю, что русские должны понять, что им нужно действовать не просто в защиту традиционного русского языка для этнических русских или даже только для соотечественников, а должны каким-то образом поддерживать роль межнационального моста. Поэтому мы взяли понятие «русофоны», потому что русофон — это человек, который, несмотря на его родной язык и его национальность, пользуется русским языком наравне со своим родным. Например, в Прибалтике, русскоязычных меньшинство, и к ним, как вы знаете, применяется дискриминация. Это, между прочим, нарушение гражданских прав Евросоюза. Это тоже вопрос ЕС, а не России.
— Ну, Евросоюз смотрит на это сквозь пальцы…
— В том-то и дело! Это не нормально!
— Вы сейчас прослушали выступления высоких должностных лиц РФ — вы услышали их желание двигаться в том направлении, о котором сейчас говорите?
— Я давно об этом говорю. Знаете, гораздо лучше это понятие понимают нерусские. Для нерусских русофония звучит, для них это нужное понятие. А для России мы остановились на идее Русского мира.
— Наверное, это наша национальная черта: мы щедрые, поэтому не ценим нашего богатства, которое нам дает наш родной язык…
— Не только. Другие нации, которые пользуются русским языком, не обязательно против. Они ощущают эту идею, идею Русского мира, как что-то чужое, нечто навязываемое. Я это знаю, потому что они мне это говорят.
— А почему так происходит, как вы думаете?
— Потому что они не Русский мир. Потому что страшилки про узбеков, прибалтов — из пропаганды американцев они боятся. На самом деле русофония, Русский мир дополняют друг друга. Это для них трудно понять. А русские, я думаю, просто боятся делиться своим языком. Потому что русский язык для них — это элемент идентичности. Это то, о чем говорил в свое время Осип Мандельштам: «Мой язык — это моя национальность».
На самом деле это так и есть до известной степени. Потому что россияне — не русские, но россияне — еще окончательно не решили вопрос своей идентичности. Кроме языка, что у нас общего? Для русского важно следовать православной вере, что тоже не совсем правильно, потому что среди русских есть люди разных религий, их не надо забывать. Идентичность не может объясняться принадлежностью к православной вере, это ошибочно. В России есть все: ислам — вторая религия, потом иудеи, буддисты, протестанты и католики…
— В Крыму есть интересное понятие: у нас есть крымские татары, крымские русские, крымские армяне, причем крымские татары — это официальное название, а все остальные по тому же примеру так себя идентифицируют. Так сложилось.
— Да, это местная идентичность, Крым. Это отлично! Например, на Корсике говорят: «Был во Франции»! То есть, вот есть большая родина Франция и маленькая родина — Корсика. Но в Крыму так же можно сказать: Крым — наша малая родина.
— Может, это можно взять как лекало для всего большого Русского мира… Наверняка вы же себя тоже относите к Русскому миру?
— Безусловно, я же русский…
— Русский француз!
— Да-да. Большая моя родина во Франции — это Россия. Я отлично ощущаю, как может себя относить к Русскому миру француз, который отличный русофон, который говорит по-русски, учит русский и т.д. Но он — не Русский мир, он француз, который изучил русский язык. Он его знает, хорошо к нему относится, но он не является его составной частью. Поэтому ему надо дать возможность действовать по более широкому спектру. Но двигателем будем мы, Русский мир, соотечественники, координационные советы.
Я над этим уже думаю: создал премию по русофонии за лучший перевод с французского на русский. Поэтому мы делаем Дни русской книги и русофонских литератур.
Кстати, одна из наших лауреатов была грузинка, которая пишет на русском языке, живет в канадском Квебеке — ее перевели на французский язык в Канаде, причем перевели с русского на французский именно в языковых пространствах русофонии и франкофонии.
И они в глобализации сегодня оба альтернативные культурные пространства, которые сопротивляются монополии английского. Английский язык — отличный, чтобы спросить, где туалет в аэропорту. Это очень нужный язык, но вы не можете полностью объясниться на английском! Мне говорят: ох, нам все равно, нам английского хватит, а сохранять русский не надо. Я отвечаю: вы ошибаетесь, потому что даже в экономическом пространстве вам гораздо выгоднее торговать с русскими, а не воевать с ними, как вы это делаете.
Вы думаете, что всех военных, которые посылают в другие страны НАТО, вам будут просто кормить? Не кормят! Люди от вас уезжают, молодые. Это значит, не хватит того, что вы попрошайничаете в НАТО, так как у вас есть возможность из России получать гораздо больше доходов, если вы с ними работаете. Второе, вы сами знаете, что вам никто не угрожает: Россия не может даже чисто по экономическим соображениям на вас нападать и еще меньше — вас оккупировать.
Возьмите Крым — сколько он стоит России? Очень дорого! Точно так же Восточная Германия дорого стоила ФРГ. Вы думаете, Россия может еще и Прибалтику «аннексировать», как они говорят? Это сумасшедший дом! Для Крыма — это нормально, это Россия. Но Прибалтика… Даже Донбасс, это невозможно, он слишком дорого стоит, это надо все-таки экономически прагматично подходить, а не верить политическим глупостям, которые распространяет НАТО по совсем другим причинам — просто потому что США нужно сохранить униполярный мир, и они все силами не хотят позволить, чтобы западный мир и Россия сотрудничали. Потому что они слишком хорошо дополняют друг друга: Россия со своим сырьем, Западная Европа — со своими технологиями.
И мы тогда бы были бы тогда соперниками на уровне мира. Они этого не хотят допустить. Посмотрите на сайте Стратфор, они там все отлично объясняют — и тут не понадобится смотреть, как они говорят, «российскую пропаганду» ни на РТ, ни на Спутнике, как заявил наш президент (речь идет о заявлении французского президента Макрона во время визита Вл.Путина в Париж — Н.Г)…
— Вам было неприятно Макрона слушать, да?
— Начало было вполне удачное, вполне неплохо он выступил, так сдержанно, но вот это упоминание про СМИ…
— Чисто женская интуиция подсказывает, что ему просто захотелось побыть на фоне Путина — мол, вот я какой смелый!
— Он в предвыборной кампании много чего сказал… Но в прессе была такая кампания, которой я не припомню, это было просто неприлично.
— Вы не пожалели, что сюда приехали?
— Я очень доволен — у меня появилась возможность напомнить о русофонии, ее важности. Я еще сказал: надо делать школы — франко-русские, русско-литовские, потому что есть спрос на хорошее образование. И тут мы можем затронуть элиты разных стран. хорошо, русофонию русские не понимают, в том числе из-за идентичности, но другие-то поняли! Они пользуются русским против России. Они сейчас при помощи Сороса в ЕС создали так называемые «школы», который работают на русском языке, чтобы разрушить Россию, русский язык. Они вербуют русских журналистов, чтобы на русском языке разрушать Россию!
Если бы Россия занялась раньше русским языком, создало вместе с другими странами — Казахстаном, наверное, Израилем, другими странами агентство русофонии, если бы точка зрения России присутствовала во всех передачах на русском языке и вообще … Вот сейчас Косачев говорил о нашей роли в международных организациях — я давно прошу, чтобы мы могли зарегистрировать общественные организации в разных странах при Совете Европы, при ООН! Для нас это такая административная волокита… Нам нужна помощь. Американцы это делают — при этих ООН и СЕ можно записаться как общественная организация. И мы могли бы иметь голос. А американцы это постоянно делают — чтобы искусственно создавать источники информации, которые потом используются для того, чтобы вести антирусскую пропаганду.
Смотрите, например, «Эмнести интернешнл»! Это та самая организация, которая зарегистрирована везде. У нее есть доступ к СМИ — отсюда на весь мир является рассказы о чеченских геях, например. Это прием пресс-кампании. А «Новая газета» подхватила… Это сброс якобы информации, и потом это разрабатывается всеми, все их цитируют. Посмотрите, они кинули фейковую новость про оружие массового поражения в Ираке в «Уолл стрит джорнал» — ее потом 400 раз повторили. Это работает по принципу Геббельса: бесчисленно повторять вранье, и в конце концов оно сработает. Потом надо опровергать… А подсознание работает так, что отрицание в памяти не остается. Или эта история о том, что русские хакеры вмешались в американские выборы. Абсурд!
