Крымское Эхо
Интервью

Четвертый срок: риски, ожидания, надежды

Четвертый срок: риски, ожидания, надежды

После долгого ожидания, наконец, свершилось то, чего от президента России ждала подавляющая часть России: Владимир Владимирович заявил, что дает свое согласие бороться за высший пост в стране.

— А разве могло быть иначе, разве мог он сойти с дистанции, когда еще столько всего не сделанного и не завершенного? — этот вопрос мы задаем Андрею Никифорову, известному политологу, ученому, которого хорошо знают читатели «Крымского Эха».

Не должность, но статус

— Нет, конечно! Есть такая неофициальная должность, она нигде не прописана, ни в каких конституциях — национальный лидер. Он присутствует не в каждом поколении, и очень часто не важно, какую должность этот национальный лидер занимает. Скажем, Пилсудский был инспектором кавалерии в Польше, но он, когда в стране случился политический кризис, выход из этого кризиса взял на себя. Или, допустим, Дэн Сяопин вообще не имел никаких должностей. Тот же Сталин мог быть — а мог и не быть в руководстве страны. Или аятолла Хаменеи — в Иране и сейчас аятоллы контролируют гражданскую власть, но такого национального лидера нет.

У нас такой национальный лидер есть. Но в нашей современной традиции — трудно сказать, как давно она образовалась, — он должен еще и формально занимать высший пост в стране. Владимир Владимирович уже поднялся на такую ступеньку, с которой он уже на всех остальных поглядывает как бы сверху — то есть это не партийный деятель, это не лидер того или иного направления, а это лидер нации, лидер народа.

Опыт дуумвирата, когда Дмитрий Медведев исполнял обязанности В.В.Путина, доказывает, что лидер нации должен находиться на президентском посту.

Ваше наблюдение: сомневался ли В.Путин перед тем, как заявить о своем выдвижении, что его поддержат? Или долгая пауза обусловлена исключительно, как он сам объяснял, следованием графику выборной кампании?

— Думаю, он вполне адекватно представляет реальную картину своей поддержки. В принципе, наверное, можно было бы найти общественную среду, где эта поддержка была бы минимальна, балансировала на грани плюс-минус — если специально искать, пытаться специально сформировать… Попытались бы они, скажем, собрать съезд каких-нибудь праволиберальных партий…

Как на днях в Вильнюсе?

— …или в Екатеринбурге, или Санкт-Петербурге, или еще каком «бурге» — чем менее русское, тем «лучше». Хотя, в принципе, такую тусовку можно было бы собрать и в Москве. Пришел бы он там выдвигаться — думаю, что и там нашлись бы те, кто его поддержал. Возможно, что Путин только там и оказался бы в меньшинстве, — и слава Богу, потому что это ничтожное меньшинство, абсолютно отвергаемое народом.

Та идеология, которую несут эти товарищи и которых так часто показывают по телевизору, народ раздражает. Телевизионщики, видимо, считают, что нельзя нас по телевизору все время убаюкивать, развивать, просвещать: иначе мы засыпаем перед экраном. А здесь не заснешь, когда выходит очередной тот, имя которого называть не будем, и начинает нести пургу, за что любой нормальный человек, которому бы это говорили в лицо, должен был бы ему дать по морде.

Не Крым, а ГАЗ

Да, в этой среде (либералов — ред.) у Путина минимальная поддержка, именно поэтому он национальный лидер. А так он мог бы выбрать разные регионы, где бы выдвинуться. Конечно, нам было бы приятно, если бы он это сделал в Крыму, но, думаю, чисто технологически это было бы не самым лучшим вариантом. Крым — все-таки некая особая, я бы даже сказал, герметичная часть России. Можно по многим вещам посмотреть… если даже просто проехаться по Крыму и по любому другому региону Российской Федерации, мы увидим, что у нас и реклама другая, и банки другие…

И дорожные указатели на украинском языке…

— Да, и вывески с указателями не все поменяли, даже те наши общие друзья, которые это сделать обещали… В целом это факт: Крым живет особой жизнью, не похожей на ту, в которой существует остальная Россия.

Но тема Крыма уже присутствует в выборах — хотя бы одной только датой их проведения, 18 марта!

— Естественно, мы неотъемлемая их часть. Просто так случилось, что выдвижение в Крыму немножко оторвало бы этот акт от остальной России. А выдвинуться там, внутри, в российской глубинке, — это в какой-то мере выигрышнее.

Это вещи, которыми ни в коем случае нельзя пренебрегать. Электоральная политика — в общем-то, всегда в какой-то степени игра, у нее есть свои правила.

— Как, на ваш взгляд, можно оценить заявление, сделанное на заводе?

— Ну так, на «четверку» с плюсом.

Почему не на «пять»?

— А потому что не в Крыму! Да, при том, что я все сказанное выше — в силе. Но это дало бы сигнал о неизменности курса — то есть это было бы жестче. Однако опять же, национальный лидер вправе выбирать степень жесткости, какое именно послание он хочет адресовать мировому сообществу.

Вот он и избрал такой формат — встречу добровольцев в Москве и с рабочими на предприятии, которое производит то, что даже, говорят, как-то ездит… Крымчанам должно быть несколько обидно. Отсюда и моя субъективная оценка.

Этот акт открыл двери к тому, чтобы экспертное сообщество задумалось над тем, каким же будет следующий срок национального лидера, чем он будет отличаться от предыдущего, на что он сделает главный упор, кокой станет Россия через следующие шесть лет…

— Да, многие говорят, что одно это заявление уже полностью снимает интригу с выборов, потому что понятно, кто выиграет. Но я бы не подходил так шапкозакидательски.

Почему?

— Потому что очень важно то, что называется легитимизацией выборов. И предстоящие выборы в этом плане очень непростые — именно в силу заведомого преимущества Путина…

Вы хотите сказать, что Запад снова будет кричать, что подтасовали?..

— Я хочу сказать, что будет очень важно получить некий мандат доверия от людей. И такой мандат нельзя выдать лежа на диване под телевизором. Для этого избиратели в день выборов должны прийти к избирательным урнам и высказаться. Надо донести до них этот сигнал, но это будет непросто, очень непросто.

Идея для России

— Я предпочел бы поговорить о следующей шестилетке уже после того, как будет известен официальный результат этих президентских выборов. Надеюсь, что будут сформулированы некие смыслы, некие новые направления, может быть, даже стратегические. И возможно, что будет транслироваться нечто очень знаковое для страны.

Вы тоже ощущаете необходимость какой-то новой идеи, новых смыслов? — на мой взгляд, не может государство, во всяком случае, наше государство жить просто с целью «улучшения благосостояния населения».

— А ни одно государство не может жить с этой целью.

Как считаете, эти самые новые цели существования России уже как-то носятся в воздухе или их еще вообще не сформулировали?

— Скажу так: в воздухе много чего летает, поэтому многие предпочитают ходить по улице с ватно-марлевыми повязками, чтобы не подцепить нечто из того, что летает в воздухе…

Россия — это такая цивилизация, которая до конца не сформулировала своей цели. Поэтому иногда нас обращают лицом к Востоку — поищите там; иногда прорубают окно в Европу, чтобы лазать туда за этими смыслами и целями; иногда что-то вырастает из самой почвы; иногда на юг смотрим…

На самом деле мы в этом плане достаточно такие… хочу подобрать правильное слово… эластичные. Более эластичные, чем, допустим, Китай. Китайцы всех пытаются обмануть, и отчасти им это удается. Необходимость такого поведения они еще несколько тысяч лет назад расписали. В общем-то, о китайской угрозе люди в мире знают, они ее ощущают, даже когда реально этой угрозы нет: сегодня ее нет, а завтра она может появиться; такое огромное скопление людей одной цивилизации, которые умеют мыслить в одном направлении, опасно для остальных.

Или, скажем, США — они же проповедуют не просто идею хорошо жить, а хорошо жить при демократии!

В их, естественно, трактовке…

— Конечно. Именно «ради демократии» они разрушают в том числе и свое общество, собственные семьи и свое государство. Но это их идея, с которой они идут в мир, транслируют на весь мир.

А вот у нас мы подобного, пожалуй, не найдем. Идея вселенской справедливости — это очень общо…

Согласна!

— «Справедливость по большому счету» — моральная норма, которая с точки зрения тех же американцев, имеет право на существование, если весь мир будет демократизирован по их усмотрению и чтобы все брали доллары, которые они напечатают. Кто-то другой, скажем, Гитлер видел справедливым конструирование сверхчеловеков, которые бы всем миром управляли. То есть это понятие недостаточное, мы должны его конкретизировать. Мы свою идею чувствуем, ощущаем; наши предки показывали примеры конкретных действий, невиданной в мире жертвенности ради осуществления нашего образа мира.

Но это все ещё надо как-то собрать, наверное, вогнать каким-то образом в какие-то формулы, не просто ощутить, а именно осознать, включить мозги и остальному миру транслировать в понятном ему изложении — тогда мы найдем союзников. Россия очень медленно возвращается к самой себе… Кстати, вот у СССР такой смысл был: мировая революция. Когда потом от нее отказались, стали потихонечку всюду проигрывать.

Идея всеобщего равенства?..

— Всеобщего равенства как всеобщей справедливости. Как у Шарикова: все взять и поделить. Тоже ведь было популярно. Так вот, сейчас такой цивилизационной идеи у нас нет.

А над ней задумываются?

— Задумываются. Но, на мой взгляд, только когда она будет по-настоящему востребована, она появится. Востребована она должна быть политикой: и правящим слоем, и обществом.

Она может возникнуть в Крыму и пойти волной на материк?

— Вполне; здесь могут происходить какие-то подготовительные работы, прорабатываться некие смыслы, которые будут востребованы, когда появится спрос. А спрос зависит от того, какая политика осуществляется.

В это шестилетие может появиться нужда в этой идее?

— Вот, правильный вопрос. Можно проанализировать эволюцию политика В.В.Путина — каким он пришел, когда нужно было просто демонстрировать, что ты занимаешься делом, решаешь конкретные вопросы. Как он дошел до неприятия того мира, в который Россия до сих пор очень прочно интегрирована — этого американского, по сути, мира, что проявилось в его Мюнхенской речи. Как Россия на сегодняшний день действует, я бы сказал, реактивно реагирует на различные вызовы, которые подбрасываются этим американским миром ей за то, что она не хочет в нем раствориться…

То есть следующий шаг его эволюции должен быть в такой концептуализации, выработке альтернативы — позитивной, очень развернутой, многоуровневой, многофункциональной.

То есть это должно быть идеологическое обоснование, на базе которого Россия сможет существовать еще долго после физического ухода этого лидера.

— Я бы так сказал: на самом деле тот возраст, в который вошел сейчас Путин, — для политика это молодость. Человек после 60-ти начинает что-то в этой жизни понимать, набирается некоторого опыта, обрастает связями, умениями и навыками. Для политика это самый плодотворный возраст — 72 ему будет в конце новой шестилетки. Поэтому надежда есть.

Очень важный вопрос этой шестилетки будет заключаться как раз в преемственности — в каком виде она будет осуществляться. Он может быть преемником самого себя, это тоже вопрос — как? Это потребует каких-то трансформаций правового поля. Или, допустим, преемник должен возникнуть в окружающей среде — но в любом случае на самотек такие вещи лучше не пускать, это опасно, потому что это может угробить всю линию развития последних десятилетий.

В чем, образно говоря, проблема любой политической системы — как раз в осуществлении преемственности. Потому что политические процессы длятся десятилетиями, а то и столетиями. А сроки пребывания конкретного человека у власти в демократической традиции очень ограниченные: он только-только начинает что-то понимать, а ему уже пора на пенсию. А потому преемственность выстраивается где-то рядом с формальными институтами власти.

У американцев, скажем, есть политическая элита, которая осуществляет эту преемственность. Трамп захотел резких движений — его связали по рукам и ногам и пустили по тому желобку, который не нарушает консенсуса в рамках этой политической элиты.

У нас такого американского механизма не возникло, а свой собственный мы сто лет назад сломали. И проблема с преемственностью в течение последнего столетия возникала с завидным постоянством, не раз приводила к резкой смене курса и огромным издержкам для страны. Поэтому очень важно подготовиться заранее…

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 4.7 / 5. Людей оценило: 15

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Благодаря санкциям в России возродится отечественная фарминдустрия

Строить сейчас прогнозы по развитию COVID-19 — гадать на кофейной гуще

.

Год до выборов

Оставить комментарий