По приглашению Международного медиа-клуба «Формат-А3» в Симферополе побывал известный российский журналист, политический обозреватель телеканала «Россия-1» Андрей Кондрашов. Автору этих строк выпала честь первому из крымских журналистов брать у создателя фильма «Крым. Возвращение на Родину» интервью.
Утром того дня, когда предстояла встреча с Андреем Кондрашовым, просматривая новости в Интернете, увидел информацию одного из украинских каналов со ссылкой якобы на НТВ, что-де «сегодня в 11 часов президент России Владимир Путин объявит о своей отставке и назовет своего преемника». Привычный к такого рода фейкам, испускаемым украинской пропагандистской машиной ежедневно и большими порциями, я такому вранью даже не удивился, но намерения мои в отношении темы разговора с создателем замечательного фильма изменились. Решил, что о ленте будут подробно говорить вечером на встрече с журналистами и общественностью Крыма в медиа-клубе, а мы лучше обсудим информационную войну, которую развязали госдеп и ЦРУ руками украинских журналистов против России, и о том, как Россия принимает эти вызовы. Андрей согласился, признав, что эта тема сегодня весьма актуальна.
— На войне как на войне: всегда есть конкретный враг. Их можно называть поименно, телеканалы Украины и конкретных журналистов, которые готовят информацию для этих каналов. Но на войне, как правило, есть и свои «власовы». И со стороны другой воюющей стороны, если считать Россию участником этой информационной войны, отношение к таким «власовым» и «власовцам» на порядок выше, имея в виду такое присущее войне понятие, как ненависть к врагу. В этой ненависти, пожалуй, больше всего и презрения. Предателя всегда и во все века презирали — но не на Украине. Именно Украина со времен Мазепы показывала образцы такого предательства и грела на своей груди подобных им из России. Вот и сейчас не один и не два, а гораздо больше журналистов, некогда мелькавших на российских и крымских телеэкранах, сегодня засели на экранах украинских, источая завидную и удивительную для самих украинцев, ненависть к своему Отечеству. Бывшему Отечеству…
Кто они для нас?
— Они там начинали не с нуля, они пришли туда известными по работе в российских СМИ, за это их по большому счету никто не осуждал, они имели приличную зарплату, иногда больше, чем в России. Другое дело, что сейчас, когда Украина считает Россию агрессором и думает, что ведет с ней войну, им пришлось окраситься в те цвета, в которые они и окрасились, и они сейчас в том же камуфляже, в котором Порошенко бегает по окопам. Если бы у них была четкая гражданская позиция, они бы вернулись в Россию, лишились бы своего прежнего журналистского статуса, заново стали бы самореализовываться. Но видимо не хватило смелости сказать себе «нет».
На самом деле я не делаю из них каких-то наших соперников. Скорее, я глубоко им сочувствую, но без всякого уважения.
— Да, но с ними надо драться. Вы, Дмитрий Киселев, Константин Семин с его «Агипропом»… Вам не кажется, что вот этого наступательного агитпропа в наших СМИ недостаточно?
— Да об этом многие в России говорят — что нам надо бы вести себя в информационной войне более агрессивно, более организованно, более жестко и не прощать всего того, что звучит в адрес России. Но это даже не проблема журналистики, а проблема страны в целом.
Мы сейчас ведем себя очень по-христиански. У нас как бы политика всепрощения: мы не обижаемся на Берлин за то, что он вводит санкции в отношении России, мы закрываем глаза на отношение наших вчерашних союзников, поддерживающих все агрессивные действия в адрес России; мы продолжаем общаться с Японией, с которой у нас прекрасные отношения. И это несмотря на то, что Япония поддерживает все санкции в отношении России. Мы стараемся всего этого не замечать, рассчитывая на то, что пройдет эта пена, и им сами станет стыдно за свою нынешнюю политику в отношении России.
— А если эта пена не пройдет, а примет постоянный характер на годы? Сегодня есть Путин, который является надеждой и опорой России. Но Путин не вечный же президент. Уйдет он, и фронт оголится. Нет системы государственной, нет системы противостояния оголтелой американской пропаганде. Это христианское всепрощение губительно для будущего России. Мне кажется, что надежда на то, что «пройдет пена» и все наладится, пока звучит как иллюзия.
— Я бы не хотел, чтобы вы оказались правы, а опасность такая существует. Но дело в том, что в проведении информационной войны Путин сейчас задал жесткую планку, но при этом очень интеллигентную. Вы же обратили внимание, что мы не называем в эфире украинцев укропами, мы сопереживаем тем проблемам, которые встают перед населением Украины, в наших программах отсутствует агрессия. И на самом деле, мне кажется, что мы все должны взять паузу. И даже на войне надо вести себя так, чтобы завтра не было стыдно за самого себя. Мне кажется, что это важнее, чем сегодня зуб за зуб и око за око.
— Вы родились в Казахстане, начинали там журналистскую карьеру, а значит, и внимание к этому региону у вас особое. Что нам ждать с той стороны?
— По большому счету, там не все так просто. Все среднеазиатские государства, бывшие в составе Советского Союза, имеют разные корневые проблемы.
Таджикистан до сих пор не зализал свои раны после гражданской войны, там очень серьезные внутренние распри. Там практически открыты границы с Афганистаном и их, как может, прикрывает Россия.
В Узбекистане все держится на Исламе Каримове, и внутри власти много тех, кто оскалил зубы и ждет не дождется, когда Каримов уйдет.
И там главная проблема — ИГИЛ. Огромная часть завербованных, которые воюют в ИГИЛ, — выходцы из Центральной Азии. У Узбекистана сложные отношения с Москвой, это из всех среднеазиатских республик она самая проблемная для России. Но сегодня Каримов с нами только потому, что вся эта плеяда, вышедшая из Политбюро ЦК КПСС или из своих обкомов, умеет чувствовать политическую конъюктуру и держат нос по ветру. Сегодня Каримов вместе с нами, поскольку ситуация не позволяет ему отвернуться от Москвы.
Везде не простая ситуация, в том числе и в Казахстане. Там далеко не сто процентов поддерживают Назарбаева в его интеграционных усилиях. Русофобия там присутствует в менее образованных слоях, причем ее раньше не было, а теперь она есть как результат пропаганды, которой занимаются сотни, если не тысячи НКО. Они, эти НКО, там везде. А больше всего их в маленькой Киргизии, где и населения не больше пяти миллионов.
Все непросто и все требует ручного управления. Это большая для нас беда, потому что мы привыкли оглядываться, а кто же будет следующим президентом США. Пора раз и навсегда расстаться с этой мыслью, потому что преемственность внешней политики США не зависит от того, кто будет на посту президента — демократ или республиканец. Мировая финансовая олигархия имеет свой вектор, но не развития, а пожирания всей планеты. А Америка преуспевает, потому что развиты все институты, которые работают, чтобы ни происходило с Америкой.
«11 сентября» само по себе — а ситуация в Киргизии под контролем, так же, как и с Украиной. Мы же Украину прощелкали самым элементарным способом. Мы долгое время смотрели на постсоветское пространство как на друзей, с которыми временно поругались, но можно сесть за стол и выпить водки, и куда мы друг от друга денемся. А вот делись! А чтобы не делись, нужны институты, институты интеграции, институты взаимодействия, институты развития, чего у нас сейчас нет.
— Получается, что тем самым войну эту проигрываем…
— Мы информационную войну если не выигрываем, то и не проигрываем. Ну, взять тот же Казахстан. Несмотря на то, что Назарбаев — наш ближайший союзник, все равно их политикой, заложенной еще с 90-х годов, является многовекторность. Исходя из этого они не спешат громко поддерживать Россию, например, за тот же Крым. Когда мы с моими коллегами и хорошо знакомыми политиками из Казахстана собираемся вместе, то когда звучит тост, я говорю: так, ребята, с некоторых пор я всех своих друзей проверяю: скажи мне, чей Крым, и я скажу, кто ты. Они смеются и говорят так: мы не одобряем, но горячо поддерживаем! Вот в этом заключается политика Казахстана. А друзья-журналисты, с которыми я общаюсь, они, имея доступ ко всем информационным ресурсам — и к российским, и к украинским — откровенно насмехаются над украинскими СМИ.
Нам сейчас легко воевать, если мы говорим о войне, потому как за нами правда. Ведь мы ничего не придумываем, это им приходится придумывать, что завтра Путин в 11 утра объявит о своей отставке, а когда он не объявляет, над ними смеются. И подобных фактов набралось уже столько, что авторитет украинской журналистики, к превеликому сожалению для профессионалов, а они там остались, уже не восстановить. Им придется заниматься научной журналистикой, но никак не политической, потому что в политической журналистике после того что они натворили, делать нечего.
И люди, которые извне за этим наблюдают, не воспринимают поток лживой информации как правду. В том числе по Путину. Большинство людей на Западе не воспринимают Путина как тирана, не верят в то, что ему та же украинская пресса приписывает.
— Кстати, как в этой ситуации могут сложиться наши отношения с Германией, которая так или иначе среди европейских стран лидирует в антироссийской кампании?
— О Германии особый разговор. Германия — это сжатая пружина. Немцы — это люди, которых сейчас крайне опасно довести до красной черты, потому что история показывает, что ни русских, ни немцев нельзя доводить до красной черты, в ином случае они начинают переворачивать планету. Причем начинают немцы, а заканчивают русские. Англосаксы сейчас об этом и мечтают, чтобы столкнуть русских и немцев. На Украине у них это не получилось, но, по-моему, они еще не расстались с этими планами. Для них было бы прекрасно, если бы все началось в Севастополе, и Россия вынуждена была бы ответить, и первые подразделения НАТО сухопутные, это точно были бы немцы, и мы бы встретились с ними где-нибудь на Днепре. Вот о чем на самом деле мечтали американцы, и те планы были разрушены волей крымчан, Крымской весной, которую Россия поддержала.
А Германия, ее гражданский пласт, сейчас как сжатая пружина. Во-первых, молодое поколение совершенно не готово извиняться пред всем миром за Вторую Мировую войну, они не считают себя обязанными отчитываться о действиях своих прадедов. Они понимают, они кивают, но ни Израиль, никто и никогда другие не могут рассчитывать ни на какие компенсации и всевозможные контрибуции, которыми обложена Германия.
Немцам прекрасно понятно, что их страна — с ограниченным суверенитетом, страна, которая не имеет право хранить свое собственное золото на своей территории. Народ понимает, что что-то здесь не так, поскольку чувство собственности у немцев развито. Когда на твоей территории находится ядерное оружие, но оно тебе не принадлежит, в то время как русские «Тополя» направлены на тебя только потому, что этот оружие у тебя стоит, но оно не твое, конечно, у немцев возникает вопрос: а что происходит? Франция и Англия имеют ядерное оружие, а Германия не имеет права. В то же время выясняется, что их прослушивают, и оказывается, что все канцлеры об этом знали, но не говорили, поскольку действует ограничение суверенитета.
…Остальной разговор с Андреем Кондрашовым касался событий Крымской весны. Тема для нас обоих была захватывающей, да такой захватывающей, что диктофон свой я просто отключил…
Фото Константина Михальчевского
