В то время я возглавлял одну из милицейских служб УВД нашего города. Мой кабинет находился на первом этаже со входом, расположенном в торце здания. Кроме моего кабинета, в небольшом коридоре было ещё три кабинета, в которых работали сотрудники очень важной милицейской структуры. Один кабинет занимал К., начальник этой службы. Обе наши службы были взаимосвязаны между собой. Поэтому я ежедневно встречался с К.
Если я начинал свою милицейскую карьеру в своём родном городе, то К. был направлен к нам из областного милицейского аппарата Крыма. В то время обычно на освободившуюся должность, как правило, назначался кто-либо из местных сотрудников. А здесь почему-то на должность начальника отдела прислали товарища из другого города. Ч
то собой представлял новый начальник, никто толком не знал. Прошёл слух, что якобы у К. на прежнем месте службы были какие-то неприятности, в связи с чем он был наказан в партийном порядке и переведён в наш город. Можно было, находясь в командировке в Симферополе, у коллег главного управления больше узнать о К. Но никто этого не делал, так как любопытство выглядело бы нетактично.
К. был мужчиной средних лет, старше меня на пару лет. С началом работы в милиции я стал быстро лысеть, о чём свидетельствовала моя увеличивающаяся лысина. О трудной нашей работе говорила и абсолютно седая, до белизны, голова К. У него были красивые густые волнистые волосы. Виски у многих сотрудников милиции рано седеют, а у К. поседела вся голова, что не давало возможность предположить, какого цвета волосы были до этого.
Мы с ним быстро нашли общий язык, уважительно относясь друг к другу. Часто в кругу коллег по какому-нибудь поводу пропускали пару рюмок водки. И вне рабочего времени все разговоры, с какой бы темы ни начинались, заканчивались горячими спорами, связанными со служебной деятельностью.
Я узнал, что у К. есть дочь и тяжело больная жена. Он никогда ничего не рассказывал о болезни своей жены. Но, как я понял, большую часть времени она проводила в постели и требовала дополнительного ухода. Чувствовалось, что на К. лежала большая нагрузка не только по работе, но и по дому. К. всегда вёл себя сдержанно и корректно, не выплёскивая свои эмоции наружу. Поэтому никто никогда не знал, что у него на душе.
Подробности жизни К. и печальную тайну его семьи я узнал совершенно случайно от симферопольского адвоката, с которым познакомился в своём кабинете. Это произошло не одно десятилетие назад. Я хорошо запомнил, что услышал от неожиданного гостя. Постараюсь воспроизвести его рассказ без искажений и своих дополнений.
***
Был обеденный перерыв, но я домой не поехал, так как мне надо было составить до конца рабочего дня большую аналитическую справку. После часа напряжённой работы услышал, как кто-то негромко стучит в дверь. В кабинет зашёл мужчина довольно пожилого возраста, невысокого роста, весь кругленький, с короткими ручками, с пальцами, похожими на сардельки. Ногти блестяще ухожены, как видно, недавно побывавшие в руках маникюрного мастера.
Мужчина был одет совсем не по-советски. На нём была тройка – костюм. К одному кармашку протянулась серебряная цепочка от часов. Вместо галстука красовалась чёрного цвета бархатная «бабочка». Кругленькое лицо украшали аккуратно подстриженные бородка и усики. На голове проглядывала лысина, спереди несколько прикрываемая редкими волосиками. Он был очень похож на масляный портрет русского писателя А.Н. Островского, созданного руками гениального русского художника Василия Перова.
Мужчина оказался адвокатом высшего класса, в третьем или четвёртом поколении адвокатов. Все его предки по мужской линии были знаменитыми адвокатами. Он приехал на встречу с К. по какому-то важному вопросу. Я сказал, что К. находится на задании и должен быть в кабинете часа через два, не раньше. Как гостеприимный хозяин, странного гостя угостил кофе, за которым мы разговорились.
Так как я много лет проработал на следствии, то, имея большой опыт этой работы, сумел адвоката втянуть в откровенный разговор. Он меня огорошил тем, что, как оказалось, у К. был сын, которого ему пришлось защищать в суде. Судили сына К. за умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами и за незаконное ношение холодного оружия. Его подзащитный совершил убийство одного отъявленного хулигана.
Произошло это так. Паренёк вернулся из армии, в которой добросовестно отслужил три года. Сразу же устроился на работу. Со слов адвоката, сын К. положительно характеризовался со всех сторон. На свою беду домой он привёз армейский штык-нож, который брал с собой, когда выходил в город, — с целью самозащиты в случае нападения лихих людей, что однажды и случилось.
Как-то поздно вечером со своим другом он возвращался домой. Недалеко от дома на них напала свора молодых отморозков, до пятнадцати человек. Есть такая порода невоспитанных родителями придурков, которые, употребив спиртное, выходят в город, чтобы напасть на кого-нибудь шакальей стаей и безнаказанно избить, а точнее, поглумиться над беззащитной жертвой.
По подобным фактам я провёл расследование не по одному уголовному делу. Знаю, что собой представляют эти отморозки. Такая свора напала на К. и его друга. Началось побоище. Жлобы друга К. опрокинули на землю и стали с наслаждением избивать ногами. Сыну К. удалось спиной прижаться к стене, отбиваясь от нападавших армейским ножом. Он им широко размахивал, водя вооружённой холодным оружием рукой из стороны в сторону.
Грозное оружие не остановило молодцев, хорошо подогретых спиртными напитками. Они были похожи на янычар, с упорством лезших на стену защищаемой крепости. Чувствуя своё явное превосходство, они с упорством людей, которым в такие моменты море по колено, ошалев от превосходства в силе, грудью лезли на сына К., не обращая внимания на мелькающую смертельную сталь.
Результат нападения для одного хулигана оказался трагическим. Нож ему угодил прямо в сердце. Нападавший скончался на месте до прибытия скорой помощи.
Сын К. был арестован и привлечён к уголовной ответственности. Как всегда в подобных случаях, родители погибшего подонка, особенно отец, стали при поддержке родственников и многочисленных знакомых бить во все колокола, чтобы подсудимый был приговорён только к смертной казни. Умело развёрнутой компанией весь город был поставлен на уши. Хотя адвокат сына К. собрал материалы, подтверждающие, что убитый был исключительно отрицательной запойной личностью, его папане не помешало и в суде кричать дурным голосом, что бандитом убит единственный прекрасный, тихий, спокойный, вежливый, святой его сынок, гордость семьи.
Дело сына К. в связи с жалобами папаши убиенного и его адвоката, недовольных первым приговором, рассматривалось несколько раз. Маститому адвокату, который сидел передо мной, удалось доказать, что в действиях сына К. отсутствует состав преступления, предусматривающего ответственность за убийство, даже за превышение пределов необходимой обороны. По инкриминируемой статье за убийство сын К. был оправдан к величайшему сожалению папаши убитого.
За ношение холодного оружия он был приговорён к трём годам отбывания наказания на химическом заводе Крыма. Приговор вступил в законную силу после того, как все вышестоящие судебные инстанции его подтвердили.
Сын К. начал отбывать наказание. В 60-е годы за незначительные преступления существовало наказание в виде работы на стройках народного хозяйства, без лишения свободы. Осуждённый обязан был проживать в специальном общежитии и работать на определённом предприятии. Поведение таких осуждённых контролировали сотрудники специальной комендатуры, у которых те состояли на учёте. В 90-е годы эта мера наказания была отменена.
***
Однажды из УВД области на стройку народного хозяйства приехал работник милиции в форме, который с ведома коменданта забрал до вечера на допрос в следственном управлении сына К. Так как вечером он не вернулся, комендант позвонил в следственное управление, чтобы узнать причину его невозвращения. Ему ответили, что такого никто не вызывал. Стало понято, что сын К. был кем-то похищен.
Подозрение сразу же пало на отца убитого хулигана. Однако у него было железное алиби. Многочисленные члены семьи, друзья и родственники папаши убитого заявили, что в день исчезновения сына К. подозреваемый находился дома. Оставалась вся надежда на работу лиц, находящихся в гуще преступного мира.
Через некоторое время поступила ценная информация о ранее судимом за убийство рецидивисте. Как-то по пьяни он пожаловался дружку, прожжённому зэку, на то, что один клиент за заказное «мокрое» дело с ним поступил по-жлобски, полностью не рассчитавшись. Заказчик предварительно заплатил 5 000 рублей. Остальные 5 000 должен был отдать после успешно проведенной операции по убийству. Однако отдавать оставшуюся оговоренную сумму тот мужик отказался. Рецидивист подумывал, как выбить долг, составляющий приличную сумму.
Рецидивист был немедленно задержан. Упирался он недолго. Будучи до предела обозлённым на нечестного заказчика похищения и убийства сына К., рецидивист подробно рассказал о совершённом преступлении, показав в глухом крымском поле место, где была закопана их жертва. Лицо парня оказалось изуродованным до неузнаваемости. У него были отрезаны губы, нос, уши, выколоты глаза, а на теле имелось несколько десятков колото-резанных ран, некоторые из них проникающие.
Следствием было установлено, что по заданию отца убитого сына-отморозка, рецидивист приобрёл милицейскую форму и взял напрокат «уазик» у своего знакомого. В комендатуре стройки народного хозяйства никто документы у него не потребовал: свою роль сыграла форма работника милиции. Без всякой проверки рецидивисту был выдан сын К.
Когда парень сел в машину и увидел папашу, сына которого убил, сразу всё понял. Он заплакал от своей безысходности, предчувствуя, чем закончится такая встреча. Два молодчика связали ему руки и ноги, чтобы он не сопротивлялся. Рот оставили открытым, так как папаша погибшего сына хотел слышать, как при пытке будет кричать обречённая на смерть жертва.
Пока парня везли в поле к месту казни, разъярённый душегубец нещадно его избивал. В поле два мерзавца долго издевались над мальчишкой, не обращая внимания на его душераздирающие крики и мольбу о пощаде. Парень был физически крепким, и потому, несмотря на страшные раны, очень долго жил. Да и бандиты не желали его быстрой смерти. Им хотелось, как можно дольше его помучить. Уставшие, не убедившись в том, что парень умер, они его закопали в наскоро вырытой яме и спокойно разъехались по домам.
Заказчик, он же соисполнитель убийства сына К., ни в процессе следствия, ни в суде виновным себя не признал, заявив, что благодарен неизвестным лицам, которые по своей инициативе отомстили за смерть его любимого скромного сына. Оба убийцы были приговорены к длительному сроку лишения свободы. Не помогли выкрутиться заказчику убийства самые дорогие адвокаты.
***
Сторону потерпевшей стороны, то есть моего коллеги К., снова представлял интересный гость. Тщательно поправляя свою чёрную «бабочку-галстук», резко выделявшуюся на фоне белоснежной рубашки, адвокат попросил меня о нашем разговоре ничего не говорить К.
Едва закончил свой страшный рассказ адвокат, как на пороге появился К. Адвокат, раскинув руки, словно для объятия, и засеменив ножками, двинулся навстречу К. «А я вот только что зашёл к вашему коллеге, чтобы о вашем нахождении получить информацию, — не дрогнувшим голосом начал адвокат и продолжил: — как тут же появились вы. Как здоровье и самочувствие вашей уважаемой жены?» Ничего не ответив адвокату, К. бережно взял его под руку, и они покинули мой кабинет.
После рассказа адвоката о мальчишке, перенесшем ужасы пытки, мне стало понятно, почему у К. седая голова, а жена постоянно болеет.
Вскоре после моего разговора с адвокатом жена К. умерла…
