Крымское Эхо
Библиотека

Как я полдня был коррупционером

Как я полдня был коррупционером

(записки бывшего следователя)

Уже десять лет я был на пенсии, как руководство следственного отдела УВД города, памятуя о моем большом опыте следственной работы, пригласило меня продолжить работу в системе МВД. Дал своё согласие, и меня назначили вольнонаёмным старшим следователем по расследованию уголовных дел.

Так как я получал пенсию, то за работу мне выплачивалась только зарплата без учёта звания и стажа работы. Хотя зарплата за огромный объём была мизерной, меня это устраивало, потому что я до одури любил заниматься расследованием дел любой категории и сложности.

Я назубок знал уголовное право, уголовный кодекс и комментарий к нему, состоящий из нескольких сотен страниц, хорошо помня большинство решений Пленума Верховного Суда по разъяснению порядка применения едва ли ни каждой статьи УК. Для меня, за редким исключением, не составляло никакого труда быстро правильно определить состав преступления любого общественно опасного действия.

 Как юрист-правовед, я отлично понимал, что Уголовным Кодексом предусмотрены все общественно опасные действия, за которые наступает уголовная ответственность. Если лицо не подлежало уголовной ответственности, оно могло понести наказание по соответствующему закону в административном или в дисциплинарном порядке.

В кодексе имеется глава о должностных преступлениях, за которые может нести ответственность только должностное лицо. Согласно закону, должностное лицо — это лицо, занимающее должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. Не будет лицо обладать такими правами и обязанностями — не будет являться должностным лицом.

Уголовная ответственность за противоправные действия в подобных случаях наступает по соответствующим статьям УК, предусмотренным для простых смертных. Поэтому в УК существует глава с перечислением преступлений, за которые может нести уголовную ответственность только должностное лицо.

***

 Всё было ясно и понятно. Положениями Уголовного Кодекса юристы успешно пользовались десятилетиями. Когда я работал следователем по второму кругу, на Украине вышел Закон «О борьбе с коррупцией». Кстати, в РФ была проделана такая же работа, то есть принят аналогичный Закон о коррупции. Он был на нескольких листах. Постоянно изменялся за счёт бесчисленных дополнений, изменений и ликвидации отдельных положений.

Я, как мои коллеги, новый закон перечитывал десятки раз, чтобы хотя бы немного в нём разобраться и понять, чем он отличается от существующих норм уголовного и административного законодательства. В РФ Положение первой статьи Закона даёт понятие коррупции, представляющей собой общее объединяющее понятие всех общественно опасных действий, совершённых должностным лицом, предусмотренных УК.

В украинском законе упор делался на то, что он предусматривал противоправные действия должностных лиц, которые ранее не были закреплены ни одной нормой административного или уголовного права.

Сразу возник вопрос: что представляют собой противоправные действия, являющиеся коррупцией. Этот вопрос задавался приезжающим из области консультантам, пытавшихся сотрудникам правоохранительных органов помочь разобраться в новом законе. Оказывалось, они сами в нём толком не разобрались.

Постоянно приводились два убийственных примера коррупции: мясник отпустил директору рынка килограмм мясного филе, но взял с него деньги как за мясо с костями, то есть меньшую сумму. Представляете этого коррупционера с килограммом дешёвого мяса!

Второй пример: жена должностного лица использовала служебную машину мужа для своих личных нужд — скажем, съездила на рынок. На таких должностных лиц составлялись протоколы как на коррупционеров. Дело дошло до того, что от законодателя пришло разъяснение, что пресловутое использование транспорта жёнами чиновников коррупцией не является.

***

 Было бы всё хорошо, если бы, как всегда, вышестоящее руководство ни стало требовать немедленных ежемесячных показателей по выявлению злостных коррупционеров. Голова затрещала у сотрудников суда, милиции и прокуратуры. Руководители силовых структур требовали отыскивать коррупционеров, составлять на них административные дела и направлять в суд.

А где их взять, если любое выявленное общественно опасное действие подпадало под признаки какого-нибудь состава преступления, предусмотренного уголовным кодексом или административным. А страна (в данном случае речь идёт об Украине), издавшая такой закон, требовала давать показатели по борьбе с коррупцией во что бы то ни стало.

 При милиции усилиями начальника УВД Б.Е. был создан общественный благотворительный фонд «Правопорядок,» существовавший за счёт спонсоров. Его возглавлял сам начальник, не получая зарплату, хотя она была Уставом фонда для председателя предусмотрена. Зная, что я получаю мизерный оклад за проделываемую большую работу по расследованию уголовных дел, Б.Е. уговорил меня стать председателем «Правопорядка,» получая за это небольшую зарплату, что послужило бы добавкой к моему должностному окладу.

Я согласился, взяв на себя дополнительную нагрузку. К этому времени приказом по УВД области я был назначен на должность старшего следователя контрольно-методической группы без права расследования уголовных дел, чем занимался до этого. Таким образом, согласно новым функциональным обязанностям я перестал быть должностным лицом, так как не обладал никакими распорядительными или другими функциями, которыми обладают должностные лица. У меня были только обязанности.

 ***

Как-то меня неожиданно любезно пригласили следователи прокуратуры города, обязав иметь при себе справку о получаемой зарплате в «Правопорядке.» Дополнительно они взяли из ФИНО УВД справку о моей зарплате старшего следователя. Меня это нисколько не насторожило и не взволновало, так как не чувствовал никакой вины.

Встретили меня два следователя прокуратуры предельно вежливо и любезно. Они долго жали мне руку, прежде чем посадить на стул. Сообщили, что в Крыму работниками прокуратуры формально проверяются все благотворительные фонды, помогающим за счёт спонсоров правоохранительным органам осуществлять свою деятельность в материальном плане, на что денежные средства государством не выделялись. Например, на приобретение компьютеров, горюче- смазочных материалов, мебели, производства ремонта и прочее.

Следователи упор делали на то, что они в первую очередь якобы выясняют, есть ли какие-нибудь претензии руководителей фондов к проверяющим организациям, в том числе к прокуратуре. Кстати, прокуратура неоднократно пользовалась услугами фонда, который я возглавлял.

От меня взяли объяснение, которое записывал один из следователей. Второй в это время заполнял какой-то бланк. В объяснении особо подчёркивалось, что я получаю две зарплаты. А я это не скрывал, поэтому меня совершенно не интересовало, как составлен текст. Справку о зарплате в «Правопорядке» приложили к объяснению.

В УВД меня ждала важная срочная работа. Поэтому хотелось как можно быстрее покинуть прокуратуру. Не читая текста, я его подписал, написав перед подписью, что объяснение мною прочитано, с моих слов записано всё верно.

Второй следователь протянул заполненный бланк протокола, указав место, где я должен поставить подпись. Он пояснил, что подписью подтверждаю факт того, что у меня нет никаких претензий и каких-либо жалоб. Как только я подписал протокол, следователь с ним выскочил из кабинета. Оставшийся со мной пояснил, что его коллега пошёл доложить прокурору о том, что проверка нашего фонда закончена без выявления каких-либо нарушений.

Я пожал дружески протянутую руку следователя, сопровождаемую лучезарной улыбкой, и вышел из кабинета.

Я решил перекурить во дворе прокуратуры в специально отведённом месте. В курилке стал анализировать странное поведение обоих следователей, показавшееся мне наигранным. Милиция и прокуратура всегда отличались отсутствием дружбы между ними. Прокуратура была надзорным органом за деятельностью сотрудников милиции. Её работники показывали, что они по интеллекту на голову выше ментов.

Бросив в урну окурок, собрался идти в УВД. Неожиданно увидел вбегающего во двор прокуратуры начальника следственного отдела Д.Ю. На нём не было лица. Оно было белым, как полотно. Руки тряслись, ноги подкашивались, а изо рта вылетали непонятные слова. У него было предобморочное состояние.

Должен коротко остановиться на личности Д.Ю. В то время Украина занималась украинизацией Крыма. На все руководящие должности перестали выдвигать местных работников милиции. Министерство присылало своих людей в Крым из разных районов страны, особенно из Западной Украины. На должность начальника следственного управления области прислали скандальную бабу в звании полковника милиции. Она в свою очередь стала назначать своих вассалов на должности в органы милиции Крыма.

По её протекции начальником следственного отдела нашего УВД стал капитан милиции Д.Ю. Он старался неукоснительно выполнять любые указания, мягко выражаясь, несдержанной бабы-шефа, пытаясь всеми способами оправдать оказанное ему высокое доверие. И если возникала даже малейшая неприятность по службе, с ним случалась истерика.

 По его виду я понял, что произошло что-то страшное и непоправимое. Увидев меня, он схватил за грудки, пытаясь что-то кричать. Когда он немного пришёл в себя и стал владеть речью, до меня дошло, что органам милиции не только Керчи, но и всего Крыма я нанёс сокрушительный удар ниже пояса.

Вот что я понял из сказанного трясущимся всеми частями тела Д.Ю. Оказывается, на меня следователями прокуратуры был составлен административный протокол как на злостного коррупционера, получающего две зарплаты, чем был причинил материальный ущерб государству в денежном выражении.

Протокол, как подтверждение так нужного показателя в борьбе с преступностью, по факсу срочно был передан в область. В нём над моей подписью было на специально отведённых строчках написано, что я полностью признаю себя виновным в коррупционных действиях, осознаю свою вину и глубоко раскаиваюсь о содеянном.

В прокуратуре области стали готовиться к банкету по поводу выявленного коррупционера в моём лице, пробравшегося в ряды следственного аппарата милиции. Это был суперпоказатель! Сейчас, со слов Д.Ю., копия протокола лежит перед генералом, начальником областного УВД, приводимого медиками в сознание.

Неизвестно, что стало с министром внутренних дел Украины, которому немедленно было доложено обо мне, проходимце. Д.Ю. сказал, что я могу спасти себя от суда, а крымскую милицию от позора тем, что задним числом напишу рапорт на увольнение. Сейчас я должен немедленно возвратиться к следователям прокуратуры и сообщить о своём беспамятстве, так как забыл им сказать, что давно не работаю в милиции.

 Чтобы я выполнил такую необычную просьбу руководителей милиции Крыма, Д.Ю. готов был стать передо мной на колени. Он смотрел умоляющими глазами, пытаясь меня, как родного брата, прижать к своей груди и, как мне показалось, даже по-брежневски расцеловать.

 Я попросил Д.Ю. окончательно успокоиться, прийти в себя и внимательно выслушать меня, не стеснявшегося в выражениях, будучи вольнонаёмным работником, ни от кого не зависящим. Мог повернуться в любой момент и уйти, куда захочу и когда захочу, не сказав придуркам-руководителям даже «до свидания».

«Если дело дойдёт до суда, твёрдо сказал я, — сам себя буду защищать в суде. Но уверен, что этого не придётся делать». Я понял, где была допущена ошибка следователями прокуратуры. В анкетных данных мою должность указали лаконично: «следователь». При этом они не знали, что я перестал проводить расследование, так как это делать не разрешали мои новые функциональные обязанности.

Согласно им, я не обладал никакими распорядительными функциями. Например, после изучения сложного уголовного дела от своего имени мог писать рекомендации по проведению дальнейших следственных действий. Если в отдельных случаях при необходимости писал указания, то их подписывал начальник следственного отдела, и следователь, согласно нормам процессуального закона обязан был их выполнить и доложить об исполнении.

Мои рекомендации следователь мог проигнорировать и не нести никакой ответственности. Из этого примера было видно, чем мой статус отличался от статуса должностного лица.

***

Я подсказал, как руководство милиции может себя защитить в течение короткого времени, разбив в пух и прах дурацкий протокол, составленный работниками прокуратуры. Для этого надо: представить доблестным прокурорским работникам копию Устава благотворительного фонда «Правопорядок,» из положения которого видно, что денежные средства накапливаются на его счету в банке за счёт частных пожертвований, не имеющим никакого отношения к государственной казне. Зарплата мне начислялась именно из этих денежных средств.

Поэтому при всём желании я никак не мог причинить бюджету государства денежный ущерб. Самое главное, надо предоставить в прокуратуру копию приказа о моём переводе с должности старшего следователя по расследованию уголовных дел на должность старшего следователя контрольно-методической группы, сотрудники которой расследованием не занимаются.

 К приказу обязательно приложить копию моих функциональных обязанностей, из которых видно, что я не наделён никакими распорядительными функциями, и поэтому не являюсь должностным лицом. В совокупности все документы подтвердят, что ни при каких обстоятельствах не могу быть коррупционером.

 Я посоветовал Д.Ю. эти документы положить следователям на стол и уйти из кабинета, порекомендовав составленный ими протокол использовать в туалете по назначению. Мой начальник помчался собирать документы. Выкурив ещё одну сигарету, не спеша пошёл в УВД. Я старался держаться молодцом, но на душе было неспокойно.

Поздно вечером ко мне в кабинет ворвался сияющий, будто на свет народившийся Д.Ю., закричав с порога на всё управление: «Прокурор города отозвал из области протокол, составленный на тебя как на коррупционера. Прокурор области принёс свои извинения начальнику областного управления милиции. Обоим придуркам-следователям объявил по строгому выговору за проявленную в работе небрежность. Хорошо, что быстро собрал все нужные документы, чем спас от позора тебя и руководство крымской милиции.»

Я ничего не ответил.

 После работы с близкими друзьями пошёл в бар, располагавшийся на углу улиц Пирогова и Горбульского, чтобы отметить мою интеллектуальную победу над юридически неграмотным противником в лице следователей прокуратуры.

 Был поздний летний вечер. Мы решили поужинать в помещении бара, где хорошо работал кондиционер. Когда в полночь расходились по домам, на открытой веранде бара, в плохо освещаемом углу, увидели двух следователей прокуратуры, видимо, с горечью обмывавшим строгое дисциплинарное наказание.

И я не удержался. Думаю, был бы не выпивши, так бы не поступил. Через весь зал, наполненный музыкой, прокричал в их сторону: «Пламенный привет доблестным борцам с коррупцией! Протокол использовали в туалете по назначению?!» Что они ответили, не было слышно. Но по губам было понятно, что борцы меня куда-то коротко сначала послали, а потом дружно опрокинули рюмки.

…Я продолжал работать. Имея пенсию по выслуге лет, на следственной работе второй раз проработал ещё 17 лет. Неоднократно поощрялся благодарностями, грамотами и денежными премиями. Мне было легко работать, так как имел большой опыт следственной работы. А опыт, как я всегда говорил молодым следователям, приходит с практикой, а практика с годами. Иначе быть не может.

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Людей оценило: 1

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Твой друг и поэт, Эдуард Асадов

Вера КОВАЛЕНКО

Эрих и умалишённая «невеста»

Игорь НОСКОВ

Виталий Курашик: «Я люблю тебя, жизнь!»

Оставить комментарий