Кто из жителей приморского города не любит купаться летом в ласковом, освежающим разгорячённое тело, море и позагорать под южным солнцем! Приехавших в город гостей всегда можно узнать по белизне кожи от счастливчиков, живущих в Крыму.
Но если южане загорают постепенно начиная с весны, доводя своё лицо и тело до коричневого цвета, то гости, как правило, хотят загореть немедленно. С первых дней они стараются как можно дольше пролежать у моря под жгучим солнцем.
Жителям города и приезжим можно купаться в любой точке города, омываемого Керченским проливом. При желании можно поехать на Азовское или Чёрное море, чтобы от купания получить как можно больше удовольствия и полюбоваться красотами природы.
Хорошо иметь собственный транспорт, чтобы добираться до красивейших мест не в душном автобусе, а в комфортабельной машине. За городом, в нескольких десятков километров от него, есть пляжи с чистейшим песком и такой же морской водой, из которой долго не хочется выходить, настолько она чарующе ласкова.
Дети так обычно поступают, несмотря на все угрозы и уговоры родителей. Взрослые при любой возможности организовывают выезд за город ради детей, чтобы они могли получить необыкновенное наслаждение, которое на долго запоминается.
***
…Я работаю начальником следственного отдела. Мой друг Володя – старшим следователем. Сам он родом из посёлка Чигини, что находится на берегу Азовского моря. Дом его родителей стоит в нескольких десятках метров от моря. Вода там всегда чистая и прозрачная. Мелководье тянется далеко вглубь моря.
Если не полениться и пройти по пляжу несколько сот метров, то можно дойти до красивейших мест, имеющих громадные обрывы со скалами, украшенных низкорослым густым кустарником. Но, чтобы получить истинное удовольствие от купания в таком море, надо ехать туда больше часа. Поэтому Богом обласканный берег доводится посещать редко.
Как-то Володя сказал, что в одной организации для поездки на выходной день в Чигини он достал грузовую машину ГАЗ-51 с кузовом, крытым брезентом со всех сторон. Не было брезента только над задним бортом. Поэтому сидящие в кузове ничего не видели, что делается впереди машины. А через задний борт им можно было наблюдать, как назад из-под колёс машины убегает дорога.
Желающих поехать на красивую природу оказалось очень много. Были семьи работников милиции и сотрудников рыбного НИИ, в котором работала моя жена. В кузове машины имелось несколько деревянных лавок, протянутых от борта к борту.
Все места оказались забитыми до отказа. Сидели, тесно прижавшись друг к другу. Очень много ехало детворы разных возрастов. У одной женщины был грудной ребёнок. Мальчики и девочки сидели на полу кузова между лавочками. Было тесно, но весело. Все находились в предвкушении встречи с морем и купания. Решили, как обычно, ехать в Чигини на давно облюбованное место.
За рулём был Володя. Я хотел ехать со всеми в кузове. Но он меня уговорил ехать в кабине, чтобы ему не было скучно.
Чтобы побольше побыть на море, выехали, когда едва начало светать. Как только выехали за город, Володя сказал мне по секрету, что хочет сделать нашим друзьям приятный сюрприз — поехать не в Чигини, а на Генеральские пляжи, расположенных в роскошных по своей красоте бухтах Азовского моря.
Туда надо было ехать дольше, чем в Чигини. Зато игра стоила свеч. Генеральские пляжи с многочисленными бухтами окружены громадными скалами, часть из которых выходит далеко в море. Песок там первозданной чистоты.
Спускаться к пляжам надо очень осторожно, так как к ним ведут далеко вниз очень крутые дороги с уклоном, не меньше сорока пяти градусов. Стоит неосторожно крутануть руль, как тут же машина съедет с дороги и кубарем покатится вниз, к морю. Дороги те неудобны ещё тем, что если пройдёт даже небольшой дождь, их моментально размывает так, что редко какой машине удаётся подняться наверх, к краю обрыва — надо ждать, когда подсохнет земля.
Зато отдых на такой природе надолго запоминается.
***
Я, конечно, сразу согласился с предложением Володи. Он мастерски свернул с просёлочной дороги, и мы помчались по бескрайнему ровному полю, усеянному пахучими травами и прыгающими в них кузнечиками. Володя заверил, что эти места знает, как свои пять пальцев, поэтому доберёмся до пляжа быстрее, двигаясь прямиком к нему, не виляя по просёлочной пыльной дороге.
Вдавив педаль газа до упора, он выжимал из машины всё, что она могла дать. Хорошо, что по пути не попадались ни ямки, ни кочки. В открытые окна кабины врывался вместе с освежающим лицо ветерком терпкий запах крымских трав. Из кузова доносилось весёлое пение женщин, поддерживаемое детскими счастливыми голосками.
Казалось, полю нет конца и края. Где-то далеко впереди, в лёгком мареве, виднелся горизонт, соединяющий безоблачное небо с краем поля, начинающим изнывать от солнечных лучей. Но что-то мне не нравилось в горизонте. Во мне он вызывал какое-то неясное беспокойство.
Я попросил Володю не гнать машину с такой скоростью, так как, чёрт его знает, что нас может ожидать впереди на незнакомом месте. Друг сказал, что я напрасно паникую, так как он различает на траве след колеи от колёс машины, говорящей о том, что кто-то до нас проезжал по этому месту.
Через какое-то время мы увидели на горизонте узкую полоску манящего к себе моря, что было очень странно. Оно должно было появиться сразу всё, если бы поле заканчивалось морем, как, например, в Чигинях.
Я потребовал, чтобы Володя немедленно остановил машину. Он это сделал с большой неохотой и с издевательской улыбкой. Мы вышли из кабины и пошли прямо к видневшемуся морю. Через пару десятков метров мы подошли к краю глубокого обрыва, на дне которого было беспорядочное нагромождение камней скальных пород. На Володе не было лица. Он побледнел, а губы задрожали мелкой дрожью.
Трясущимися руками он достал пачку сигарет, вложил в рот сигарету и стал поджигать со стороны мундштука. Он не заметил, что перепутал её концы. Не сговариваясь, мы стали от страшного обрыва пятиться к машине, из которой раздавались нетерпеливые вопросы, почему остановились и скоро ли доедем к морю. Я сказал, что сейчас выберем лучшую дорогу и поедем дальше.
Володя попросил меня управлять машиной, чтобы от пережитого ужаса окончательно прийти в себя. Я развернул машину, и мы поехали в сторону просёлочной дороги, которая вскоре привела к Генеральским пляжам. Начался шумный весёлый отдых.
Когда все наслаждались морем, Володя крепко обнял меня и сказал: «Брат, спасибо. Ты спас всех нас от неминуемой гибели. Свались машина в такой глубокий обрыв, вряд ли кто остался живым. Да и помощи в таком глухом месте ждать было неоткуда». Надо отметить, что тогда мы не имели никакого понятия о сотовых телефонах.
Мне при воспоминании того страшного обрыва и мысли о том, что могло случиться со взрослыми и детьми, становилось дурно. В душе благодарил Бога, который надоумил меня потребовать от Володи остановить машину. Но на том наши приключения не закончились.
***
Накупавшись и позагорав, назад возвращались поздно вечером, освещая дорогу светом фар. Внешне успокоившейся Володя снова был за рулём, только машину вёл предельно осторожно.
В одном месте, когда надо было с грунтовой дороги выезжать на граверную, следовало переехать через глубокий кювет. Володя слишком повернул руль, и потому машина стала подниматься к выше расположенной дороге под большим углом. Едва колёса коснулись дороги, посыпанной гравием, как она заглохла, сильно наклонившись на бок. Из машины послышались перепуганные женские голоса, перекрываемые детским визгом.
Находившиеся в кузове мужчины стали из него выпрыгивать, осторожно вытаскивая детей. Без резких движений помогли выбраться всем женщинам. Каждый из нас при этом со страхом наблюдал за машиной, которая своим видом показывала, что она в любой момент может опрокинуться набок.
Дети отбежали подальше от предельно наклонившейся машины, а женщины в один голос запричитали, что всех нас спас Бог. Ещё немного — и машина свалилась бы в кювет, перемолов всех в ней находившихся. Некоторые женщины тихо заплакали, то ли от радости, то ли от пережитого страха.
Как мог, я стал их успокаивать тем, что машина не перевернулась бы, как остановилась, так и будет стоять, да и кювет сосем не глубокий. Только после того, как Володя осторожно выехал на дорогу, все заняли свои места, и мы поехали дальше.
Дома жена сказала, что всю дорогу в кузове говорили лишь о том, что кто-то из отдыхавших оказался счастливым человеком и потому машина не упала в кювет. Все остались живыми и здоровыми. Я не стал ей говорить, что утром, когда мы ехали к морю, могли действительно все погибнуть, в лучшем случае кто-то мог остаться калекой.
После того случая мы с Володей ещё больше задружились, но тот день никогда не вспоминали, даже когда выпивали и вели долгие разговоры на различные темы. Но память о нём у каждого из нас сохранилась на всю жизнь.
На фото из открытых источников — Генеральские пляжи
