Уходит в прошлое 2018 год. Наступающий, 2019-й, станет уже пятым годом подряд, который Донбасс встречает на фронте вялотекущей войны. И конца-края этой войне так и не видно. Донецк и Луганск словно ведут историческое соревнование с Монтевидео. Осада столицы Уругвая в 19-м веке затянулась на девять лет и два месяца. Монтевидео не был заблокирован полностью, связь с «большой землей» шла через залив Ла-Плата и Атлантический океан.
Донбассу, в общем-то, лучше: есть общая сухопутная граница с Россией, а в Ростовскую область при случае можно приплыть по Таганрогскому заливу Азовского моря.
Понятно, почему у киевской власти прямо чешутся руки устроить наступление на южном фланге, чтобы, захватив Новоазовск и Седово, лишить республики Донбасса выхода на морской берег.
Время войны, конечно, трудное, но не одинаково для всех.
В Донецке шутят, что цены здесь уже московские, а зарплаты и пенсии остаются донецкими. В последние месяцы ощутимо выросли в ценах продукты из мяса, яйца, растительное масло, хоть и незначительно; на два-три рубля, но все же подорожал и хлеб. Также стали дороже, а потом и вовсе пропали с прилавков пакеты муки.
Откуда взялся ценовой всплеск? Ответ на такой вопрос в том, что территория ДНР и ЛНР экономически все больше примыкает к России. Но там — свои «тараканы». Ставка банковского кредита высока, что для всех производителей товаров представляет отдельный предмет беспокойства. Компенсировать свои риски товаропроизводители торопятся самым доступным и проверенным путем: за счет массового потребителя.
Рублевая зона экономики с переходом республик Донбасса на расчеты в российской валюте расширилась, но, кроме этого, надо понимать, что рублевая зона России одновременно, причем в широких масштабах, продолжает оставаться еще и зоной хождения доллара. Стоимостное соотношение двух валют на биржевых торгах известно, и оно совсем не в пользу рубля. Да и вообще рубль входит в пятерку самых недооцененных валют мира. В проигрыше в первую очередь снова обычный покупатель, приходящий в магазин каждый день.
Перебои с поставками в торговые точки тех или иных товаров могут быть связаны с переделом собственности. Российский бизнес постепенно заходит на Донбасс, предприятия меняют собственников, а те, чтобы не остаться в накладе, поначалу присматриваются к местному рынку. Потом исчезнувшие, было, товары, на прилавках появляются снова, но уже по ценам, выгодным новым хозяевам.
Цены на товары повседневного спроса толкают вверх и введенные против России экономические санкции. Из-за них курс рубля стремится, наоборот, вниз. Положение, сложившееся вокруг российской валюты, осложняется еще и тем, что санкции, которые ввели США, носят, кроме прочего, экстерриториальный характер, то есть автоматически распространяются на резидентов из любых третьих стран, если им вздумается вести дела с Россией.
В военное время также срабатывает правило, сводящееся к тому, что каждый выживает, как может.
Киевская власть, используя к своей выгоде затяжку войны, окапывается на Донбассе с прицелом на долгую перспективу.
Только за завершающийся 2018 год с украинской стороны капитально оборудованы пункты пропуска людей и транспортных средств к западу от Донецка, около Марьинки, и на южном направлении, возле поселка Новотроицкое. Навесы от непогоды теперь представляют собой закрытые помещения, обогреваемые нагнетанием горячего воздуха из калориферов.
Под такой крышей, где стало тепло и сухо, уже размещаются торговцы продуктами питания, а также некоторыми другими подорожными товарами. Цены там не донецкие, а украинские, которые ниже уже по той причине, что на территории, контролируемой киевской властью, на руках у основной массы людей наличных денег меньше, чем у тех, кто живет в ДНР и ЛНР. А те, кто из двух республик ездит на бывшую Украину за пенсиями или по каким-нибудь другим делам, не отказываются у контрольно-пропускных пунктов купить задешево разное из того, что дома стоит дороже. Торговцы какой-никакой доход имеют.
Куда более выгодное дело — перевозка пенсионеров, вынужденных регулярно ездить не только за пенсиями, но и для постоянного подтверждения своих личных данных, а также просто на полагающееся каждые два месяца пересечение линии разграничения. Некоторые из тех, кто путем частного извоза оседлал эту жилу, за четыре с лишним года войны успели пострить себе коттеджи, а то и особнячки. Поговорку — «Кому война, кому — мать родна», история не отменила.
В актив уходящего года внешняя политика и дипломатия России, в принципе, могут занести обмен семи членов экипажа сейнера «Норд». Хотя капитан рыболовецкого судна Владимир Горбенко продолжает оставаться в украинской неволе. Но на освобождение семи человек и ушло семь месяцев.
Президент Трамп 22 декабря вдруг объявил, что убирает американские войска вместе с группой сотрудников Госдепартамента из Сирии. Если так произойдет, то и это в мире будет истолковано, как успех России.
К этой калькуляции со знаком «плюс» можно прибавить и продолжающееся строительство газопровода «Северный поток-2». К концу 2018 года к стройке подключились еще и Швеция с Финляндией, и это подсказывает, что трубопровод, вокруг которого уже сломано много копий, все же будет достроен и введен в строй в назначенный срок.
Американцы при всем своем недовольстве этим проектом, тем не менее, не идут на то, чтобы здесь атаковать своих европейских союзников в лоб. Возражать против прокладки газовой магистрали по дну Балтийского моря Вашингтон не прекратит и, если что, будет плести козни в отношении «Северного потока-2» и после того, как по нему пойдет газ. Пока же в этой игре России выпадает нужная ей карта.
Но только эти удачи, если они и есть, напрямую никак не влияют на охват украинскими войсками донбасского «угла», примерно так выглядит по отношению к карте бывшей Украины территория, контролируемая Донецкой и Луганской Народными Республиками.
Реальность и на пятом году войны заключается в том, что киевский режим продолжает существовать, и он способен действовать в пределах, имеющихся у него возможностей.
У людей Донбасса неизбежно возникает вопрос, что и когда с этим можно сделать?
Законы природы запрещают отправлять любой появившийся на свет организм обратно — туда, откуда он явился. Физике неизвестны случаи, когда бы какой-нибудь материальный объект вдруг самопроизвольно растворился в пространстве. В силу этих причин вряд ли сама собой исчезнет неизвестно куда и киевская власть. А если она существует, то и нечего сомневаться, что и в 2019 году Киев продолжит заниматься тем же, чем и предшествующие четыре года необъявленной войны.
Воздействовать на киевскую власть пытаются, но пока на окольных путях — вроде сирийского конфликта. А реальный отпор Киеву дают лишь при прямых попытках проникнуть на территорию и в территориальные воды России, как это было на подходе к Керченскому проливу.
Результат таких обходов и маневров, если говорить также прямо, невелик, а то и вовсе не виден. Будто он скрывается в тумане наступившей донецкой зимы, когда, как обычно, мороз сменяется дождем, а снегопад — распутицей. И горизонт даже среди дня покрыт сероватой мглой.
Про внешнюю политику современной России говорят, что она вовсе не стремится воссоздать какое-то новое союзное государство на территории бывшего Советского Союза. А что касается определенных территорий или государственных образований, существующих на постсоветском пространстве, в России, если не останется какого-либо иного решения проблемы, то их не отказались бы не присоединить, а поглотить.
Но и это решение отдвигается, потому что Российская Федерация и сейчас не отказывается от расчетов создание другого «союза»: на почве вхождения в Западный мир, имея в виду прежде всего соединение со «старой» Европой. Пусть даже это очень не нравится американцам. Отсюда, в частности, происходит и подчеркнутое внимание Москвы к строительству «Северного потока-2». А потом, авось, и с Америкой удастся сторговаться.
В России надеются, что уж такое объединение, если оно даже поначалу состоится без США, точно поглотит и растворит конфликты, стоящие сейчас между Москвой и Западом.
Но будет так или нет, способно ответить только время, которое пока не пришло. Значит, остается одно: ждать и выжидать, способствуя, конечно, по мере возможностей и в зависимости от конкретных ситуаций исполнению генерального замысла.
Ждать, вглядываясь в туманную перспективу, приходится и Донбассу. Где-то уже было написано, что и отдельному человеку, и широким массам психологически легче перенести поражение в открытом бою, чем неясность кажущуюся бесконечной. И это не чьи-то досужие соображения. Как известно, на производстве и в разных других сферах, где это необходимо, существуют правила техники безопасности. Они также не выдумка, так как написаны кровью людей, пострадавших и погибших в результате несчастных случаев и аварий.
А в результате вяло тянущейся войны человеческое сознание сталкивается с эффектом психологической фантасмагории, когда из вида то и дело пропадают моральные ориентиры и однажды провозглашенные политические цели, а разница между миром и войной становится мерцающим призраком. И это реальность ничуть не меньшая, чем правила эксплуатации техники и опасности, следующие из того, что с техникой обращаются неумело.
Если нет настоящей, открыто ведущейся войны, из этого не следует, что существует мир. Война на Донбассе присутствует и в том, что на одной части бывших Донецких и Луганских областей, где сейчас власть республик, фашистов называют тем, чем они заслуживают. Но в это же время на других частях региона фашисты теперь произведены в героев и освободителей. И так продолжается уже несколько лет подряд в каких-нибудь нескольких километрах от Донецка и Луганска.
Мутный туман скрывает разницу между черным и белым. Невольно встает вопрос, что, может быть, те, кто его напускает путем бесконечного перемирия, как раз этого и хотят?
Неопределенность — самая подходящая атмосфера для различных слухов. В декабре в Донецке пошли разговоры о том, будто с 1 января поднимутся коммунальные тарифы. Правительству республики пришлось эти сведения опровергать.
Найти работу в ДНР и ЛНР, как и прежде, трудно. На улицах можно увидеть объявления о том что где-нибудь в России требуются грузчики, строители, охранники. Бывает, что небольшие объявления с такими приглашениями раздают прямо на улицах, в людных местах.
Но верить этим бумажкам не спешат. Что за набор на работу, если сведения о нанимающей стороне — только безымянный номер телефона. Да и звонящим в том, что их возьмут куда-то подработать, гарантий никто не дает.
У Донбасса надежда на подъем только в том, что когда-нибудь он снова заработает, как большой производственный цех. Но не на старой основе. Старый индустриальный мир, такой, каким он был описан и изучен политиками и философами даже первой половины прошлого века, уже с середины 20-го столетия стал погружаться в прошлое. Процесс этот — сложный, драматический и противоречивый, не всегда поддающийся политическому и техническому регулированию.
Донбасс – сравнительно молодой промышленный регион, стоящий, однако, в ряду более старых индустриальных районов мира. Вроде английского Манчестера и Кардиффа, французской Лотарингии или германского Рура.
Возрождать Донбасс на исключительно традиционной основе — дело заведомо бесперспективное, и в историческом плане даже реакционное. Хотя с учетом всей региональной специфики без нового старта старых, или, как их еще называют, базовых отраслей здесь не обойтись.
Новый подъем старого промышленного региона был бы приближен, если бы Россия, в самом деле, вместо того, чтобы расходовать деньги на снаряжение все новых гуманитарных конвоев, попробовала примерно равнозначные средства вложить в промышленное развитие Донбасских республик.
Но пока выходит еще и так, что товарный оборот между бывшей Украиной и Российской Федерацией из года в год только растет, что показывают уже и предварительные итоги 2018 года. А рост взаимного товарооборота при существующих условиях означает еще и непрекращающуюся экономическую поддержку киевского режима. Он, как надо понимать, против этого ничего не имеет.
И тем не менее Новый год настает. Цена елок в Донецке — от 300 рублей и выше. За сотню целковых можно купить букет елочных веток.
В Киеве в это же время советник президента Петра Порошенко Юрий Бирюков похвастался, будто бы украинские войска к концу 2018 года захватили на донбасском фронте все «серые зоны, или говоря проще, полосу земли, обозначенную Минскими соглашениямикак «ничейная».
Намерения и политика киевской власти, в отличие от перспектив хоть какого-нибудь мирного урегулирования конфликта, ясны. Вместе с новогодними огнями в 2019 год переходят и огни войны.
г.Донецк
