Виктор Плакида долго вызывал недоумение у журналистов: откуда он такой взялся в премьерском кресле? Чаще молчит, вперед не лезет — этакая «темная лошадка». На людях если и появляется, то вместе со спикером Анатолием Гриценко. Наверное, он совсем не самостоятельный, решило общественное мнение.
Но шло время, Плакида день за днем преодолевал (когда успешно, когда не очень) возникающие препятствия — и благополучно распечатал второй год своей работы на этом посту. Мы напросились к нему на интервью в надежде, что называется, почувствовать этого человека.
Очень быстро выяснилось, что отец автора сих строк был одним из тех, кто знал и учил молодого, неопытного Виктора и уже через четыре года он 28-летним занял пост начальника Ленинского РЭС.
— Вы сказали, мой отец вас брал на работу?
— Ну не брал… Я очень хорошо его помню — то была плеяда крымских энергетиков, команда профессионалов «Крымэнерго». Конец 80-х, продолжала развиваться промышленность и сельское хозяйство Крыма. Но уже ощущалось приближение развала. Именно эти люди смогли подготовить молодых, ввести их в курс дела, особенно приезжих, к коим и себя отношу. И это позволило нам выдержать и более тяжелые 90-е.
Не все остались в энергетике — ведь эта отрасль Советского Союза вынесла на себе всю тяжесть социальных нагрузок. Вспомните, как все тогда жили — за ростом инфляции не поспевала экономика, которой в общем-то и не было.
А энергетика работала, и очень четко. Первые десять лет она просто спасала социалку — многие тогда просто не платили за электроэнергию и выживали за счет невозвратных кредитов…
— Я помню, эти годы «Крымэнерго» возглавлял Ярослав Федорович Шпак. Не раз делала с ним интервью, и мы тогда с ним отмечали, что многое держится только на знаниях и дисциплине энергетиков. Кстати, встретила как-то одного давнего знакомого, рядового энергетика — он очень уважительно о вас отзывался.
Почему-то я думаю, что вам пришлось занять кресло премьера несколько вынужденно. Или я не права?
— Не могу так сказать…
— Мы, журналисты, заметили: как только разговор заходит об энергетике, вы загораетесь. Тоскуете по ней?
— …Либо вы профессионал, раз замечаете подобные вещи, либо я плохо маскируюсь. На самом деле энергетики — народ достаточно разнопрофильный, поскольку соприкасаются со всеми направлениями — и с сельским хозяйством, и с промышленностью, и социальной сферой. Тем более это было в 90-е годы, когда приходилось выживать. Наше предприятие было достаточно крепким — с ним могли потягаться разве что хозяйство Иоффе (Симферополь), Ялта и еще Евпатория… Впрочем, все были сильные, только у нас была еще и крепкая социалка.
Верховного совета автономии
Благодаря инициативе и стараниям Василия Ивановича Андрущенко, тогдашнего директора предприятия, мы построили большой свинарник на 1800 голов, который и сегодня еще работает. Он у нас полностью был «укомплектован» — были и зерновой клин, и крупорушки, и системы кормления, и селекция. Мне довелось этим заниматься — поэтому знаю, что к чему и что почем. А еще у нас были своя хлебопекарня, оздоровительный центр большой комплекс — кафе-столовая для рабочих, своя база отдыха на 200 с лишним мест, кондитерский цех, мы производили колбасы…
В те тяжелые годы мы умудрялись вовремя выплачивать людям зарплату. Не было денег — долги погашали натурпродуктами. Некоторые говорят, что они на свинину теперь смотреть не могут — но тогда благодаря этому мясу сами выжили и детей своих вырастили.
— Но самое главное, в 90-х возникла еще одна проблема, которая не имела ничего общего с чисто энергетическими задачами и решать которую нас не учили ни в одном институте, — жизнь нас заставила вплотную заняться экономикой.
— Вы хотите сказать, что вы переросли энергетику?
— Ни в коем случае — я всегда буду стремиться к тому, чтобы достичь каких-то вершин. Нет, просто добавилась еще и экономическая составляющая. Пришлось (или повезло!) учиться в Харьковском политехе. И заниматься экономикой — мы поняли, что без экономических знаний нет технического движения вперед.
Были нужны деньги — и государство придумало некие алгоритмы, заставляя собирать деньги за отпущенный товар. Но законодательной базы, законодательных рычагов для такого сбора не было. Значит, надо было искать другие способы.
И вот тут я благодарен, в первую очередь, Ярославу Федоровичу Шпаку, моему первому — нет второму, первым был Евгений Федовович Шевченко — руководителю. Когда Шпак назначал меня на должность начальника РЭС, он сказал: «Ты самый молодой начальник, но имей в виду — люди видели многое, ты должен их чем-то удивить, чтоб они тебе поверили и за тобой пошли». Знаю его как человека абсолютно активного и неугомонного.
— Он сейчас уже на пенсии…
— Пенсия и Шпак — вещи несовместимые. Несколько лет назад он приезжал на конференцию в Ялту, выступал, тут же летел в Николаевку — эти его перемещения я потом отслеживал по сборникам. Он везде успевал. Все дела он пропускал через себя, ничего ради проформы не делал. Единственно, чего ему недоставало, — так это времени.
[left]И это тоже рабочее
место премьера[/left]
— Но он нашел время свозить меня, журналиста, на Донузлав, когда там только устанавливались ветряки, показал хозяйство, где разводил мидии…
— Совхоз «Перевальный», Донузлав, Щелкино, мидии — это все его детище. Ветровые станции — тогда никто не верил в их перспективу, а Шпак уже тогда говорил, что проблема нетрадиционных источников энергии важна, особенно в Крыму. Ведь он прекрасно знал, что такое наша базовая генерация. И знал, что экономика не стоит на месте и что киловатт не будет всю жизнь стоить одну копейку. А сегодня догоняем и только еще говорим о проекте «зеленого тарифа».
— Но мы не о Шпаке, а о вас…
— И я о том же: любая отрасль предполагает более широкий спектр знаний. Не могу сказать, что мне пришлось стать премьером — нет, мне оказали честь. И Гриценко, который предложил мою кандидатуру, и депутаты, и президент…
— И как вы восприняли это предложение? Понимаю, вы с Анатолием Павловичем работали в одном районе. Когда он пришел и сказал: Виктор, давай работать вместе и дальше — это вас удивило, оглушило или было само собой разумеющимся?
— Ко всем своим должностям я относился уважительно, может быть, даже более уважительно, чем они того стоили. И все они были по-своему своеобразны и интересны. И мне нигде не удавалось сделать все — ну, так, чтобы сказать: я сделал все, мне стало неинтересно. Что уж говорить о должности председателя Совмина! Это очень ответственный пост и безумно интересный. Очень интересный. Особенно в это время, когда есть многие наработки моих предшественников, которые можно реализовать. Когда прагматичная команда Кабмина, очень сильный, профессиональный костяк специалистов, к тому расположена. И позитивное отношение к Крыму… Все это сбежалось в одной точке. Знаете, очень интересно видеть практические результаты своего труда.
— Ну, о результатах — в другой раз. А сейчас я хочу понять мотивацию ваших действий. Я к вам долго не шла, приглядывалась. Вы какая-то «вещь в себе» — всегда в тени Гриценко, не отодвигаете никого локтями, не выступаете с заявлениями. Теперь вижу, что вроде ошиблась — кажется, человек сам из себя что-то интересное представляет.
Вы вообще по жизни такой или работа к сдержанности приучила? То, что вы не холерик — 100 процентов, на сангвиника тоже не очень похожи. И на флегматика не тянете. И тем более на меланхолика (в это время Плакида делает какие-то знаки своему пресс-секретарю и они вместе довольно смеются — авт). Почему вы такой? Вам неинтересно командовать?
— Как же можно руководить всем хозяйственным комплексом Крыма и не быть холериком, не быть заинтересованным в том, чтобы задуманное тобой реализовывалось! Мне позавчера сказали, что со мной неинтересно: мол, не раскрываюсь, не ведусь на провокационные вопросы…
— Это журналисты сказали?
— Да.
— То есть, вы для аппарата Совмина совсем другой?
— Конечно, я вам не скажу того, что могу и должен говорить своим помощникам. А вы попробуйте сказать им, что я не холерик…
— Один из премьеров был известен тем, что матерился. А вы материтесь?
— (шалеет от вопроса) Я с уважением отношусь к русскому языку и его особенностям. Но есть люди, которые в нужное время и в нужном месте употребляют то или иное средство управления ситуацией. И я уважаю этих людей. Из песни слов не выбрасывают. Есть ситуации, в которых нужно принимать категоричные решения, причем это может быть непопулярное решение. Конечно, хотелось бы всегда выглядеть ровным и вежливым, правильным и справедливым — но кто тогда будет управлять ситуацией?
— Известно, что человек, который хочет чего-то достичь в карьере, должен обладать яркими чертами характера. А скромному еще долго придется доказывать, что он умеет принимать правильные решения. Тем более в вашей должности, должности политической. Хотя некоторые крымские премьер-министры говорили, что она «чисто хозяйственная». Вопрос такой: можно ли быть скромным на политической должности? Ваше окружение уже явно признают за вами лидерство — но если вы хотите остаться в политике (а вы должны этого хотеть), вы должны иметь поддержку широких масс. А вы на них не выходите. Почему: не хотите, не думали, некогда?
— Я избрал совершенно другой инструмент. Ситуация, в которой работает наш Совмин, непростая. Это девятое по счету правительство, причем после двух очень быстрых смен премьеров. Это тоже имеет свои последствия. Но коллектив в основном остался прежним. И коалиционность правительства меня устра… нет, скажу по-другому: она мне понятна. Искать идеальный коллектив — значит ошибаться. Можно набрать людей, которые будут тебе поддакивать, но работы не будет. Есть еще проблема — поведение человека, который никогда не работал в органах власти, не знаком с чиновничьим подходом. Или другой — грамотный, подкованный и аккуратный, не торопится сделать первый шаг: знает, что за ним последует.
всегда понятнее
Наверное, эта ситуация и предопределила мою тактику поведения. Ну что, собирать всех и объявлять, что я всегда прав, а вы должны слушать и молчать? И потом, мне было нужно время, чтобы адаптироваться. И третье — рядом со мной не было людей, с которыми я уже работал, на кого можно было бы опереться. Все были для меня абсолютно новыми.
И не последний фактор, почему именно я оказался в этом кресле: была нужна фигура достаточно нейтральная, неуязвимая с точки зрения пиара или критики. И я долгое время был неуязвимым для журналистов: меня мало кто знает — о чем с ним говорить? Тем более, что многие думали, что я в этом кресле ненадолго. Помните, в прошлом августе приехал Виктор Федорович Янукович, провел собрание, сделал замечание по поводу неработающих кондиционеров, стихийной толпы, которую собрали бахчисарайские предприниматели? Не только потому, что мы такие неумехи были, — Янукович тоже только заступил и нужно было…
— Показать что-то яркое и запоминающееся?
— Он только 2 августа вновь стал украинским премьер-министром, а сюда приехал уже в десятых числах. Мы все ждем перемен — к стабильности люди меньше тянутся: за ней стоит ответственность, тяжкий труд. Нам давали срок до декабря, потом до февраля…
— И вот вы уже работаете второй год.
— Я понимал всегда, что эти месяцы — это авансы. И теплая зима тоже аванс, который надо отрабатывать. Поэтому, когда в самом начале своей работы сказал, что о политике будем говорить только на кухне, то я не имел в виду, что ее сторонюсь или боюсь — без этого не обойдешься: ведь это должность политическая, к тому же добрая половина Совмина — депутаты. Понимал, что каждый из них ангажирован, в хорошем смысле. Поэтому мы должны были показать работу — и обязательно командную.
— Ну это какие-то общие слова. Лучше скажите, что вы тогда увидели в хозяйстве Крыма: какая самая большая «дырка» была, какую бросились первой «заклеивать»? Или забыли?
— Нет, я все хорошо помню. Но почему журналисты так любят перебивать?..
— Продолжу. Вопрос управления заключается в решении оперативных задач и определении стратегии. Инструмент — кадры и финансы. Я пришел, посмотрел — и у меня возникли вопросы: как строится кадровая политика в Совмине, во всех структурах исполнительной власти? Ведь все мы завязаны в один механизм — я сказал как-то на Совмине: не вижу никакой разницы между членами крымского правительства и назначенцами Президента в районах. Только знаю, что все эти люди наделены огромной ответственностью. Но как с ними построить отношения, какие для этого есть рычаги?
Финансы. Нам достался бюджет второй половины года и незавершенные объекты, которые нужно было довести до ума. Нужно было освоить бюджетные средства до конца года. Для любого правительства формирование и максимальное использование бюджета — это самое главное.
Поэтому, вся работа выстроилась под приоритеты. И итог был таков: мы неплохо освоили деньги, это было сделано достаточно жесткими мерами, употреблялись все выражения, вплоть до не самых любимых. Например, мы получили задание по формированию регионального фонда зерна, по сути, когда все зерно уже было продано. Цены уже сложились на рынке, и они были не самыми благоприятными. Тем не менее, я очень благодарен всем главам райгосадминистраций.
[left]Плакида — своему пресс-секретарю
Оксане Савенковой и начальнику управления
службы председателя Совмина
Николаю Дручинину: Сделайте
таких макетов побольше![/left]
Вчера, когда снова начали анализировать ситуацию, очень жестко говорили с теми, кто отстает. Зам главы, например, Бахчисарайской райгосадминистрации пытался несколько раз ссылаться на то, что в районе нет зернового клина и что они не согласны с заданием, которое ставит наше министерство на увеличение посевных площадей. Ну, обычный такой социалистический подход, на который мы права уже не имеем.
Но я помню прошлый год, когда ко мне приехал Ильми Умеров и сказал: я понимаю, что это делается для народа, и я это сделаю. Он поехал, купил зерно и положил его в запас. И у нас цены на хлеб не менялись. Вот так. Мы знаем, что Умеров — сильная политическая фигура, со своими взглядами, в прошлом достаточно эмоциональный политик. Вместе с тем, мы увидели его отношение к своему региону — он очень любит Бахчисарайский район.
Зима. Я считаю, мы смогли к ней неплохо подготовиться. И мы убрали это позорище — буржуйки в школах… Мне довелось побывать в Новогригорьевской школе, я потом попросил себе на память тот котелок. Мы там возились очень долго, но сделали современное отопление.
Многие не понимают нас, крымчан, и тому есть довольно много понятных объяснений. Но мы умеем работать в команде, и это главное. Спасибо Кабинету министров, поддержал — и мы получили деньги на погашение долгов по зарплате бюджетникам, на погашение затрат на энергоносители по регионам. На топливо, которого катастрофически не хватало. Тогда же начали разбираться с тарифной политикой, с Теплокоммунэнерго…
Зима продолжалась, и в феврале нам всем пришлось заниматься кредитом, для «Крымтеплокоммунэнерго». Тогда все закончилось серьезными кадровыми перестановками аж в Киеве, но это было понятно и логично. Потом люди ко мне пришли и сказали, что они поняли логику и согласны с нашей оценкой.
— А вы ни о чем не жалеете в тех прожитых месяцах? Хотели бы что-то переиграть?
— У мужчины нет права выбора. Все, что он делает, хочет он этого или нет, он должен довести до конца. Если он принял решение, он за него отвечает. Конечно, анализировать ошибки надо, если ошибался — признавать. Безусловно, я занимаюсь самоедством. Давно понял: если есть сомнение, как себя вести, нужно просто работать. И садиться думать. В любом случае результат будет.
— Не было ли мысли — мол, зачем я ввязался в это неблагодарное дело?
— У мужчины нет такого права. Есть семья за спиной, есть окружение…
— Кстати, как семья относится к этой вашей работе?
— Как к той, которая мне интересна и дорога. Должность почетна, но трудна…
— Можно я все же начну задавать вопросы? Этот год, несмотря на трудности, о которых вы мне тут рассказали, вы все же проработали в тепличных условиях: взаимоотношения с Киевом смягчались тем, что в Кабмине работали в основном ваши однопартийцы. Это вам помогало или мешало?
— Я об этом не думал. Не случайно говорю, что мы работаем одной командой. Вот вчера постпред президента сделал нам замечание насчет того, что мы кого-то там из глав райгосадминистраций поругали в проекте постановления Совмина: мол, это ветвь президентской власти… Но ведь и меня президент пригласил, согласовал мою кандидатуру, и только потом ВС Крыма рассмотрел «мой вопрос»! Я точно так же подчинен и Верховной Раде Украины — как законопослушные граждане мы понимаем, что там вершатся наши судьбы, рассматриваются наши предложения в законы страны.
[left]На встрече с корейским послом[/left]
Крым — особенный регион. Если Киевская область получила всех видов субвенций порядка 133 миллионов гривен, все остальные еще меньше, то Крыму выделили 251 миллион! И это при том, что и по территории мы относительно невелики, и по количеству населения.
— А с чем это связано?
— Знаете, всем понятно, что местные советы должны быть сильными, самодостаточными и самоуправляемыми. Конечно, при сохранении вертикали власти: у каждого свои функции. Идеальный вариант — когда регион сам себя просчитал, он один, как никто другой со стороны, знает, где у него слабые места, где, в каком стогу лежит какая иголка. И он, как любая семья, рассчитывает на свой бюджет — где может заработать, зарабатывает и платит налоги.
— Вы про одноканальный бюджет, о котором все время говорит Сенченко?
— Так никогда не будет: всегда работают некие алгоритмы, нужна живая связь, бывают какие-то непредвиденные ситуации. Меняется мир, меняются условия, отношения, геополитика и геоэкономика. Задача государства — сделать регионы самодостаточными. И здесь работают те же принципы: кадры — кто губернатор области, как он лоялен к системе, к направлению движения, ко всем планам, как его воспринимают наверху и как — электорат. У губернатора те же финансовые рычаги, та же система налогообложения, формирование бюджета и его использование. Здесь у руля должен стоять ответственный человек. Он должен максимально все сделать для того, чтобы быстрее стать на ноги и меньше просить у центра.
Так вот, Крым, на наш взгляд, — это регион наиболее перспективный с точки зрения всех нововведений.
— «Экспериментальная площадка!»
— Да! Совершенно верно — который можно очень быстро сделать самодостаточным: нам строить ничего не надо, у нас многое уже есть, к тому же во многом — в силу природных наших условий. И слава богу, ничего не распалось, все работает, есть масса причин, чтобы люди приехали сюда отдыхать и лечиться. И едут, как в этом году приехали 5,5 миллиона. А если политическая ситуация будет ровная, то приедет и 6, и 7 миллионов. Задача, как у любого хозяина — закрыть одну дыру, чтобы иметь возможность переключиться на другую. Так вот, Крым — это самая, на мой взгляд, быстро закрываемая «дыра».
— И мы сможем уже отдавать?
— Сможем! Мы уже начали поднимать сельское хозяйство. Увеличили посевной клин, взяли урожай 1 200 тысяч — больше, чем в прошлом году — единственные в Украине. В условиях дефицита зерна это крайне важно. Что тому причиной? В том числе и то, что мой заместитель Николай Колисниченко поехал и попросил дать воду на десять суток раньше. Значит, больше дали влаги на поля. Да, влезли в долги — но мы же с хлебом теперь! А сейчас мы еще на 50 тысяч га больше засеем.
Чего это стоит? Опять все упирается в кадры и — в мотивацию. Умные корейцы или израильтяне приезжают и говорят: нас ничего не интересует — ни игорный бизнес, ни здравницы, ни гостиницы. Нам бы поиграть с вашим Агропромом. Вот рапс, например. Мы в этом году больше его засеяли. Что это, интуиция крымчан? Да, мы меньше стали сеять подсолнечника — но нельзя говорить, что это неперспективный вид для региона. Просто почувствовали: рапс продается. Даже сырье находит сбыт по 200 – 250 долларов за тонну. И вот на выходе — перспектива строительства завода. Вот это Крым.
В Сочи на экономическом форуме один немец подошел и очень дотошно выспрашивал: а сколько, да почем, да какая площадь. Все записал — Европа сегодня этим болеет. По зерну мы можем значительно поднять объем, производить его гораздо больше, а это стратегическое сырье. В Крыму есть порты, которые сегодня недогружены.
Наш аэропорт в этом году принял на 20 процентов пассажиров больше — люди выяснили, что лететь с севера России, скажем, в Африку значительно удобнее, дозаправившись именно в Симферополе. Спасибо Советскому Союзу, посадочная полоса, которая тогда была построена, принимает сегодня все типы самолетов. Это тоже есть, это надо наполнять. Наши пляжи не превратились, как в Испании и Греции, в бетонированные полосы…
Что для этого нужно сделать, говорит нам правительство Украины? Подчеркиваю, — не однопартийцы, а очень хорошо умеющие думать профессионалы. Кстати, спрашивающие за работу отнюдь не по-партийному строго. У нас разговоры в правительстве всегда были очень жесткие и очень требовательные. О каких преференциях по партийному признаку можно говорить?..
— Простите, но тогда вообще отпадает необходимость в партиях! Путь будет одна…
— А скажите мне, по какому признаку формировался план, скажем, капитального строительства и расходования всех средств субвенций по всему Крыму? Если бы — по партийному, к чему довлеют некоторые члены партии, то тогда зачем нам было разбрасывать эти средства пропорционально по всему Крыму?
— У нас есть регионы, где относительно большая часть населения отдает предпочтение другой политической силе, — скажем, в Белогорском, Бахчисарайском районах…
— Тем не менее, в Белогорском районе недавно выполнен первый стык газопровода, в район придет газ, которого у него никогда не было!. Не думаю, чтобы туда приехал Янукович только для того, чтобы показать свою лояльность как политика к «Нашей Украине». И потом, мы хорошо помним, что такое одна партия.
— После досрочных выборов соотношение сил наверху изменилось. И журналисты заговорили о том, что будет смена власти в Крыму. Произойдет?
— Как Бог даст… Но я продолжу. Мы увидели, что недоиспользовали 23 миллиона на газопроводе Ялта-Форос Севастополь, — и перебросили их в Джанкойский район, это было предложение Анатолия Павловича (Гриценко — авт.). А там нет регионалов (у власти). Деньги ушли туда, потому что там 14 негазифицированных населенных пункта. И мне неинтересно, за кого они голосовали.
— Вы предстаете таким рыцарем.
— Конечно, хочется хорошо себя показать…
— А к вам будет такое же рыцарское отношение со стороны той власти, которая сейчас начнет «наводить порядок»?..
— Взял я у одного человека книжку почитать. И забыл ее отдать. Говорю ему: я забыл… А он: это твоя уже проблема! Вот и все. Это опять же мужской подход. Что мне, стенать по этому поводу? Вы правильно сказали: я, может, мало пиарюсь, но мне важно знать, как к работе этого состава правительства будут относиться люди, которые не в телекартинку будут смотреть, а возьмут в руки цифры и скажут: да, ребята поработали здорово.
— К сожалению, люди на цифры смотреть не любят (здесь пресс-секретарь начинает подавать знаки: мол, время истекло, пора премьеру на другие встречи отправляться — авт.) Я понимаю, что вам нужно уходить, мы и без того перебрали время почти в три раза, но еще вопрос: а вдруг вам не дадут поработать? А у вас, я знаю из интервью с Анатолием Гриценко, грандиозные планы — и по строительству дороги на Ялту, и моста через Керченский пролив, и много чего еще. Хотелось бы расспросить и о взаимоотношениях с Россией — почему, например, прокурор опротестовывает решения ВС об открытии в ее городах крымских представительств? То есть, случись что — вы пойдете в «чистую политику» или вернетесь в энергетику? Или даже думать об этом не хотите?
— Ну почему, я постоянно думаю… Вы говорите, люди не смотрят цифры — но они видят факты! И библиотека. И мосты. И школы, которые остались без буржуек. И процент газификации уже такой, что другие области Украины нам говорят: ну вы даете! И концепция развития, которую мы позаимствовали у россиян — о повышении инвестиционной привлекательности на основе вложения средств в развитие инфраструктуры. Вы сами сказали про дороги и все остальное. Мы этот задел делаем и машина уже начала ход.
— А придет новый правитель и скажет: у меня другие приоритеты.
— Мы, может, скептически относимся к происходящему в политике — тем не менее, многое уже изменилось. Это начали понимать даже те партии, которые сегодня еще оппонируют сегодняшнему составу Кабмина, Партии регионов. Люди, которые понимают, что они делают, и умеют это делать, в любом случае нужны. И за этим результатом стоят политики, потому что политики определяют, какие им нужны люди для осуществления их идей — с максимальной скоростью и эффективностью.
Я всегда говорю своим коллегам, что отпуск и болезнь — для меня преступление. То есть люди, которые попали на должность столь высокого уровня, должны сделать все, чтобы сконцентрировать свою волю, чтобы не позволять себе болеть.
— Вижу, что вы все равно отстраняетесь от политики всеми силами. Вопрос на засыпку: а если вас наймет оранжевая власть?
— Я не понимаю термин «оранжевая власть».
— Ну, ее воплощением является президент, который награждает главной наградой государства Романа Шухевича…
— Президент — гарант Конституции Украины, это фигура, которая обеспечивает порядок в стране и обеспечивает все процессы, которые здесь проистекают. Да, говорят, свита короля делает; да, есть вопросы, которые требуют обсуждения — но не думаю, что сегодня нужно об этом говорить. Президент — это человек, который дал согласие на мою работу в этой должности.
Я работаю на Крым, служу Крыму и должен делать все, чтобы Крыму было лучше. Если вопрос решается в ветви президентской структуры, я еду туда и решаю этот вопрос с Виктором Балогой. Если буду позиционироваться по партийному цвету, то это ничего хорошего не даст. В конце концов, в Крыму правительство тоже коалиционное. И там есть люди разных взглядов.
Кстати, в стране это жесткое разделение стало уже меняться, недаром же президент первым сказал о широкой коалиции. Хотя поддерживал определенную политическую силу. Все понимают, политика не бывает без компромиссов.
— Я прекращаю задавать вопросы только потому, что вам нужно уходить. Но их у меня еще много осталось…
3 комментария
А не называется ли это, Виктор Тарасович, коллаборационизмом? Уж больно вы нежно о Ющенке отзываетесь.
Наталья Ивановна! Интервью хорошее! ВП хоть живым выглядит человеком, в некоторых местах:))
Это до какого еще конца мужчина должен довести дело? Гаврилёва о чем думает, когда пишет?