У подъезда старой трехэтажки женщина посылает проклятия вслед странной парочке: элегантно одетому мужчине и бомжеватого вида женщине. «Представляете, — обращается она к проходящему мимо мужчине, — недавно установили дверь с кодовым замком, житья не было от наркоманов, алкашей, курящих школьников — все в крайний подъезд лезли.
Эти пропали, а сектанты ну никак не переводятся. Спасу от них никакого нет. Не работают они, что ли? В будние дни, в рабочее время, шастают по хаткам молодые, которым до пенсии пахать и пахать, а по субботам с самого утра у дверей ошиваются. Выгонишь из подъезда – на следующий день опять толкутся. Ну, сущие тараканы, никак не выведешь!»
Скорее всего, женщине и ее соседям досаждают свидетели Иеговы, самое назойливое и многочисленное сектантское племя. Эти не только по квартирам шастают с разговорами о Боге, библии и спасении души, они на улице донимают вопросом «Верите ли вы в Бога?», журналы навязывают. У них организация работы поставлена как в компании с многовековыми традициями: разнообразные формы рекламы — от устной до печатной, дресс-код как у советских партработников: рубашка из-под утюга с галстуком в любую погоду, четкая порайонная разбивка города, постоянный график выхода к населению.
Попасться на их удочку в принципе легко: кого сейчас интересуют ваши проблемы, когда полно своих, а тут слушатели, готовые внимать часами, искать с вами ответы на все вопросы. Любой человек в определенный период жизни может оказаться чувствительным к проповеди, внушению, когда к нему подойдут и предложат быстрое решение проблемы. В секту приводят путем манипулирования, для этого, по мнению психологов, достаточно двух условий: стрессового состояния и чтобы представитель секты подошел к человеку с таким предложением, которое ему созвучно. А для этого у каждой секты свое предложение – поправить здоровье, курсы иностранного языка, карьерный рост, тест личности, библейский кружок или даже молодежная тусовка.
На эту мнимую заботливость «клюнуло» немало людей, причем не каких-то неучей или, пардон, больных на голову, одичавших от одиночества, а вполне социализированных. Нашли же к ним подход, вычислили момент, когда человеку было плохо, морально неуютно: кто-то корил себя за внимательность к близким, кто-то чах от их непонимания. Ольгу Дмитриевну «пожалела» подруга, когда та узнала об измене мужа, которую в свою очередь тоже «приголубили» после смерти единственного сына. Теперь ее небольшая квартирка по средам набивается женщинами, что-то заунывно читающими и поющими по два часа и уже порядком надоевшими живущим через стенку соседям.
Людмила Алексеевна искала утешения в горе после трагической гибели любимого человека, а тут как на грех умер старый батюшка, чье слово было для нее утешением, зато подвернулся бывший коллега, приведший ее в секту «Посольства божьего». Тамошний пастырь посоветовал привести уезжавшего на учебу в другой город сына: чтобы ему было проще адаптироваться на новом месте, передал семнадцатилетнего парня в надежные руки единоверцев. Трудно представить, что современный молодой человек заглотит наживку, но случилось.
Там же в церкви со временем ему подыскали невесту, организовали помолвку, сам пастырь предоставил свой загородный дом для свадьбы.
Марину Александровну привела к иеговистам беда: в больнице, где она лежала с дочерью, в чьей болезни винила себя, к ней подкатила с сочувствием соседка по палате. И вот уже много лет она исправно платит десятину, на которую зарабатывает ходящий в море муж, ездит на конгрессы и съезды, привела в секту детей и теперь уже выдала замуж за «своего» старшую дочь. На все возмущения мужа у нее один ответ: «Не держу, мне братья мужа найдут». Мария Сергеевна на старости лет после смерти мужа оказалась в общежитии, где приличных людей, кажется, и не осталось: продала отличную двухкомнатную квартиру и деньги отдала пастырю. Ее «сестра» Наталья Борисовна поступила умнее: оформила дарственную на свою квартиру, лишив единственного сына наследства.
Семья Натальи и Юрия – потомственные баптисты. Многим, а родственники у них все многодетные, вера помогла переселиться в США: было такое движение в девяностые, когда американские баптисты пробили на правительственном уровне въезд преследуемых единоверцев. Тогда же в Америку выехали и многие представители церкви «Посольство божье», мормоны и прочие отечественные сектанты, но их место не оказалось пусто: сейчас в России насчитываются миллионы членов различных религиозных и оккультных сект, число которых в стране приближается к сотне. Молодежь, которой среди адептов различных верований немало, идет туда, демонстративно бунтуя против окружающего мира, ища новизну и острые ощущения, за распространившимися с невероятной скоростью в социальных сетях сатанинскими идеями.
Новоявленные пастыри уверяют, что людей приводит к ним поиск ответов на вопросы, которые они не могут найти в традиционных церквях. Якобы только они в состоянии помочь разобраться с причинами страданий человека и объяснить людям, что будет с ними после смерти. Протестантские и христианские церкви растут как на дрожжах, как и число их последователей, чему психологи находят объяснение в индивидуальном подходе, современных формах деятельности и самом сильном аргументе сектантов – формировании из прихожан членов одной большой и дружной семьи. Если добавить к этому те коррупционные и сексуальные скандалы, что периодически потрясают традиционные церкви, то это еще и смена отношения людей к ним.
А еще они умеют формировать общественное мнение о себе. Например, если задаться целью и составить портрет отечественного усыновителя, то в большинстве случаев выяснится, что он является адептом нетрадиционной религии. Та же Людмила Алексеевна, которая почти полтора десятка лет назад привела в секту своего сына, почти столько же лет волонтерствует в интернатах, несет послушание в семье ВИЧ-инфицированной молодой матери и ее полугодовой дочери, воспитывает сирот. И таких среди ее единоверцев немало: опекают инвалидов, стариков, помогают друг другу, создают дома семейного типа, где дети волей-неволей следуют родительской дорогой, в том числе и религиозной.
В качестве новых форм работы протестантские и христианские церкви внедряют образовательные проекты. Сын Людмилы Алексеевны вместе с женой ведет по будням в церкви школу экономических знаний для молодежи, дает им базовые установки и помогает единоверцам в бизнесе, а по выходным мотается за город на квартирники, где проповедует подросткам. Родители одного из его юных учеников в свою очередь помогли ему, протолкнув в группу молодых политиков, его приятелю поспособствовали с отъездом на ПМЖ в Чехию в фирму единоверца.
К молодежи в сектах особенно внимательны: и богослужения для них проводят под современную музыку, и в ношении одежды не ограничивают, никаких тебе строгих нарядов, темных цветов и платков на голову. И супругов отыскать помогают, сайты знакомств среди адептов протестантских и христианских верований очень популярны. Сестрам Светлане и Анне и их брату Вениамину супругов нашли в баптистской церкви, хотя все трое красивые, высокие, ладные могли бы найти себе пару и без пастыря.
Со стороны увлечение сектантскими верованиями кажутся полным маразмом: не может здравомыслящий человек всерьез принимать эти «учения» за истину. Но и смотреть на то, в кого превращаются вчера еще вполне вменяемые люди – в зомби, не слышащих окружающих, бездумно талдычащих слова пастыря, вчера еще бывшего простым работягой с восемью классами деревенской школы, страшно.
Можно, конечно, махнуть на все божьи «увлечения» рукой, мол, взрослые люди, должны иметь мозги, и вспомнить к месту известные слова Фридриха Великого про то, что веру придумали фанатики, используют мошенники, а практикуют ее идиоты, и поставить крест на этих самых идиотах. Но специалисты по национальной безопасности приравнивают распространенность сект к массовому нарушению прав человека, потому что членство в сектах оборачивается потерей имущества, психического здоровья, разрывом семейных уз. Сплоченный коллектив верующих имеет один общий разум, своего пастыря, под воздействием которого пойдет и проголосует на выборах за кого укажет перст наставника – и тут есть опасность взорвать если не страну, то отдельный регион.
Наверное, традиционные церкви должны бороться с сектантством не только словом божьим с амвона, а как-то более громогласно и действенно, осовременить свои формы работы и не ждать, пока верующих переманят веселыми ритмами, вольностями в одежде и полезными практическими знаниями.
Государство смотрит на затеи божьих эмиссаров снисходительно, иначе бы не расплодились они до такого количества: сект и оккультных организаций в России восемьдесят восемь, из наиболее известных, активных и опасных —свидетели Иеговы, баптисты, адвентисты, сайентологи, мормоны, кришнаиты.
Избранные формы запретов силы не имеют. В декабре прошлого года Верховный суд России признал экстремистским сайт Свидетелей Иеговы, месяц назад Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда оставила в силе решение суда первой инстанции, а зайти на сайт по-прежнему может каждый желающий. В ноябре прошедшего года самарское отделение религиозной организации «Свидетели Иеговы» было признано экстремистским и деятельность его запрещена. В Санкт-Петербурге закрыли церковь пятидесятников, нашли удобный формальный повод, но всё это мелкие уколы сектантству, потому что нет главного — юридического оформления понятия «сектантство».
В Государственной Думе только собираются рассматривать законопроект «О противодействии тоталитарным сектам». А пока они успешно теснят православие и другие традиционные религии на их земле, включая и Крым, где почти четверть религиозных организаций составляют те самые секты, где протестантство представлено шестнадцатью различными течениями. Где даже крещенные в младенчестве в православной церкви умудряются с возрастом резко сменить веру и предпочесть посещению Церкви с обученным слову божьему батюшкой квартирники с проповедями от тети Маши, поездившей на ретвиты – духовные практики – к дяде Джону.
