Крымское Эхо
Архив

Флот и Севастополь — для России

Флот и Севастополь — для России

ФАКТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СИТУАЦИИ НА ЧЕРНОМОРСКОМ ФЛОТЕ, АНАЛИЗ ОБСТАНОВКИ И ДЕЙСТВИЯ РУКОВОДСТВА ПОСЛЕ РАСПАДА СОВЕТСКОГО СОЮЗА

Позор и проклятие на нас,
если мы все забыли.»

И.С. Шмелёв

Игорь КАСАТОНОВ

8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще руководители России, Украины и Белоруссии подписали Соглашение о Содружестве Независимых Государств. Через четыре дня лидеры республик Средней Азии и Казахстана выразили готовность стать равноправными членами Содружества. 21 декабря главы одиннадцати независимых государств в Алма-Ате подписали Декларацию, провозгласившую ее важнейшие принципы. В ней было заявлено: «С образованием СНГ СССР прекращает свое существование».

Нужно подчеркнуть: этому предшествовало совещание в союзном Министерстве обороны, на котором министры обороны суверенных государств, еще составлявших СССР, договорились о долевом участии в формировании военного бюджета страны, хотя уже тогда Украина твердо заявила о намерении создавать свою армию. Не были разрешены и другие про^блемы, в целом не позволявшие прийти к единому взгляду по вопросам обороны и безопасности.

Ясность в этот вопрос не внесла и встреча глав государств Содружества, прошедшая 30 декабря в Минске. Принципиальным решением, принятым на ней, явилось то, что ВМФ был отнесен к стратегическим силам, ему были поставлены задачи, отражающие интересы всего СНГ. Однако практически сразу Украина «интерпретировала» достигнутое соглашение в свою пользу. Мотивация этих действий была простой: все, что находится на территории Украины, принадлежит ей, в том числе и Черноморский флот.

Как я считаю, здесь дело не только в «плохих украинцах», а в том, что практически весь Черноморский флот за очень малым исключением оказался в правовом поле Украины, так как он находился со своей главной базой Севастополем на территории Украины, как, впрочем, и три военных округа. Со «своих счетов» флот списал и Генштаб в Москве, который снял флот со всех видов довольствия, передал Украине флотских строителей, части центрального подчинения, был готов и дальше так действовать, а по взаимной договоренности президентов Украине были переданы территориальные органы КГБ, что являлось очень опасным, так как эти органы знали обстановку и сразу же вовсю стали служить новым хозяевам.

Флот и Севастополь - для России
Россия со всем была согласна. Судьба флота, как и трех округов, была предрешена, они становились украинскими. Это определили решения в Беловежской Пуще — границы суверенных государств располагаются по административным границам республик СССР, то есть Черноморский флот «уплыл» за границу. Оставался один формальный вопрос — принятие присяги на верность народу Украины.

И при этом Россия полностью теряла Черноморский флот.

Что делать в этой ситуации? Кто это должен был сказать мне как командующему флотом?

Согласно Конституции СССР (другой тогда не было) — Верховный Главнокомандующий или министр обороны. Однако мне никто ничего не сказал.

Времени оставалось очень мало. Оказалось, помощи и совета спросить не у кого. А указания типа: «Соблюдайте спокойствие!», «Не поддавайтесь на провокации!» и т.д. в этих условиях не действовали по своей неактуальности.

Обстановка развивалась так стремительно, что вечно улыбающийся министр обороны СНГ маршал авиации Е.И. Шапошников перестал улыбаться. 30 декабря 1991 года после Минской встречи руководителей стран СНГ, где по Черноморскому флоту не при^няли никаких решений (кроме того, что он украинский, как было объявлено 11 декабря в одностороннем порядке в Киеве), Е.И. Шапошников, сказав свои «крылатые» слова: «Держись, Игорь!», окончательно оставил меня одного перед внезапно возникшим и утверждающим себя государством, законы которого уже входили в полную силу.

Как командующий Черноморским флотом, доложив в Москву обо всех действиях Украины и не получив никаких указаний, я, опираясь на поддержку большинства моих сослуживцев, которым предварительно изложил свою позицию, принял самостоятельное решение: руководствуясь интересами России, ответственностью перед севастопольцами и подчиненными, своим воинским долгом и принципами, не выполнять законы Украины, указы ее президента, приказы и директивы Министерства обороны Украины в части перевода Черноморского флота под ее юрисдикцию.

Безусловно, в этом министерстве служили не новички-экспериментаторы, не авантюристы, а опытнейшие руководители, рассчитавшие свои действия на много шагов вперед, подкреплявшие свои поступки деятельностью спецслужб, националистически ориентированным идеологическим аппаратом, многими вновь созданными государственными структурами, всеми средствами массовой информации. Это был огромный комплекс действий, который на тот момент провалился, потому что сделано было очень многое, чтобы сорвать их влияние на обстановку!

Но такое мое решение изменяло военно-стратегическую обста^новку на театре, когда уже не только в Киеве, а и в Вашингтоне перестали учитывать Черноморский флот как флот России. Неожиданно для всех Россия оставалась сильной не только на Юго-Западном (Балканском) направлении, но и на Кавказском. Новая информация сразу же через СМИ ушла на правительства «заинтересованных государств» и общественное мнение. Возникало, конечно, много вопросов.

И вот первый из них: «А почему государство Российское не «прикрыло» нас, черноморцев, каким-то документом, например, Указом Президента России или нотой МИДа, меморандумом, директивой министра обороны или начальника Генерального штаба?» Ведь аналогичные документы в государстве украинском были изданы.

Анализ соглашений по СНГ, принятых к тому времени, а также складывающаяся обстановка показывали:

так называемые Алма-Атинские и Минские соглашения были неудовлетворительно проработаны с юридической стороны, в них отсутствовали обязывающие межгосударственные гарантии, что позволяло Украине их положения трактовать по-своему;
оказавшись в правовом поле Украины, я от России не имел никакой поддержки: ни политической, ни законодательной, ни дипломатической, ни ведомственной (так как Министерство обороны в России отсутствовало), а органы КГБ уже работали на новых хозяев, то есть против России. Причем полностью была сохранена структура органов, их агентура, связи, контроль обстановки, сферы влияния и воздействия;
правители России руководствовались какой-то иллюзорной идеей — государства суверенные, а армия единая, и пять месяцев до 5 мая 1992 года апробировали эту идею. Не была, конечно, выработана концепция национальной безопасности. Руководители считали, что у России нет «вероятного противника». Никто из политологов не был способен предсказать, что вместо конфликта идеологий грядет конфликт интересов;
в России отсутствовала система государственного взаимодействия всех направлений, институтов и структур, поэтому мне ни на одну тревожную телеграмму не поступил ни разу хотя бы один ответ;
обстановку усугубляло и то, что в Киеве, Крыму, Севастополе и… в Москве предвкушали беспрецедентный передел собственности, в котором, зная инфраструктуру и потенциал флота, участвовало бывшее командование ЧФ;
в любых госструктурах России, включая Администрацию Президента, находилось украинское лобби, агенты влияния, внедренная агентура, агенты-инициативники.»

Срок принятия присяги был назначен на 30 декабря, затем перенесен на 3 января 1992 года, — и это была критическая дата: то ли Россия сама примет решение по флоту, то ли совместно с Украиной, но должен быть юридический документ, так как ЧФ находился в конституционном правовом поле Украины, на ее территории. Украина провела законотворческую деятельность, наработала законы. Все государственные структуры работали на это: Правительство, Верховный Совет Украины, МО Украины, СБУ, СМИ, Генеральная прокуратура, суд, финансы и т.д.

Будучи брошенным вместе с флотом на произвол судьбы, когда исходом могли быть: потеря управления, преступный произвол и беспредел, выполняя свой воинский долг по сохранению флота и неся всю полноту ответственности за своих подчиненных, выделил для себя следующие про^блемные вопросы:

1. Как обеспечить, убедить (заставить) Президента России принять в отношении флота новое политическое решение? (То есть подтвердить мной заявленное: «Черноморский флот — Российский!»)

2. Как вывести Черноморский флот из правового поля Украины.

3. Как организовать переговоры России и Украины на высоком уровне для выработки договорно-правовой базы по решению судьбы флота.

4. Как в течение всего этого времени удерживать флот от приема украинской присяги и других центробежных процессов, могущих развалить флот.

5. Как обеспечить боеготовность флота, его целостность как военного организма, представляющего ценность для России под своим полным контролем и уверенным управлением? И при этом самому остаться в живых, потому что «игры» с государством, да еще в одиночку, всегда были чреваты.

(Хотел бы отметить, что все это получилось. — Примеч. авт.).

Я ждал 3 января. В этот день, как нарочно, все в Москве спрятались, никто не отвечал по телефону, и никто не знал, где начальники. Но счет времени шел уже на часы, мог быть обвал, то ли спровоцированный СБУ, то ли национально озабоченными субъектами, то ли эмиссарами из МО Украины, то ли Союзом офицеров Украины.

Реализуя решения Верховного Совета Украины, с 3 января вся огромная 700-тысячная группировка войск в Украине начала прием украинской присяги. Эти решения касались и ЧФ.

Военные округа сразу же «легли» под присягу. Что касается командующих:

Прикарпатский — В.В. Скоков был вызван в Киев, а в это время «челноком» во Львов прилетел другой с украинской присягой и Указом Президента Украины о своем назначении. В.В. Скоков в воздухе повернул обратно, но его уже, как иностранца, не пустили в штаб округа.
Киевский — B.C. Чечеватов, умный, талантливый, был скомпрометирован по максимуму, и его предал Военный совет округа, единодушно приняв присягу.
Одесский — И.Ф. Морозов сдался сам, сдал округ и при моем очередном звонке ему сказал: «Больше не звонить».

Потрясающе безапелляционно под присягу легли все Воздушные армии, но не только 5, 14, 37-я, но и дивизии ВГК стратегического назначения, и дивизии ВТА, подчиненные Москве, по совокупности 9 воздушных армий, по количеству больше 2000 самолетов, в том числе и экипажи 20 Ту-160, 10 из которых через 13 лет за 2 млрд. рублей каждый были проданы России.

Про силы и части ПВО, Железнодорожных, Внутренних войск, МЧС и ГО, СПРН, пограничников и говорить нечего.

Очень интенсивно это проходило и в Крыму. Все СМИ Украины, военная печать начали мощную пропагандистскую кампанию. Органы: трибунал, прокуратура, СБУ, МО Украины и т.д. занимались этим в полной мере. По моему городскому телефону, который якобы мало кто должен знать, шли анонимные звонки: «Когда ЧФ начнет принимать присягу?». Далее шли угрозы. С беспокойством звонили командиры ВМБ из Евпатории, Феодосии, командир 126-й мсд из Симферополя, командир 14-й дивизии пл из Балаклавы, комбриги из Измаила, Николаева, комдивы из Очакова, Керчи, Черноморского. А в Поти происходил грузинский беспредел. У всех были вопросы: «Что делать? Что предпринимать? Какие приказания из Москвы?» (Вообще никаких!!! Полный коллапс власти. — Примеч. авт.).

Переприсягание обеспечивали: депутаты ВС Украины, руководители местных органов, Союз офицеров Украины, представители МО Украины, СБУ, СМИ, воссозданный националистический идеологический аппарат, милиция, ОМОН. Это давило на офицеров, семьи, психику.

Перед этим надо было устоять! Надо было выстоять в условиях молчания России.

Никто никогда (ни тогда, ни позже) задач по сохранению флота мне не ставил, меня ни на что не подбивал, никаких условий не выставлял, наград не сулил, сохранить флот не предлагал, сценарий вероятных событий не строил, взаимодействия наладить не пытался. Меня вообще никто ни к чему не призывал. Конечно, эти начальники спасовали перед силой и волей обстоятельств, боялись за себя, хотели выжить.
Россия стояла на пороге очередной национальной трагедии, национального позора и унижения. Во время Гражданской войны ни бывшие офицеры Императорского флота, ни революционные матросы не допустили подъема на кораблях украинских флагов
(это произошло лишь при «обеспечении» германских войск — Ред.).

Необходимо было решение, и его принял я, объявив 5 января, что «ЧФ — флот Российский, подчиняется Е. Шапошникову и В. Чернавину. Необходимо по флоту политическое решение. Мы готовы сотрудничать с МО Украины!».

Моряки выполнили мой приказ: «Украинскую присягу не принимать!» Первой об этом объявила американская газета «Нью-Йорк тайме». В поддержку я получил из России сотни телеграмм от простых людей, от руководства — ноль.

По форме это был мятеж. И совсем неожиданно для всех, в том числе и для России.

В это время я в одиночку вынужден был продолжать защищать флот от захвата частей ЧФ Министерством обороны Украины и самовольного подъема украинских флагов, что инспирировалось украинскими спецслужбами, украинскими депутатами, местными властями и т.д. По каждому случаю я делал протестные заявления о деструктивной деятельности Министерства обороны Украины. Сколько их было! Но тем не менее в Киев потоком шли списки принявших украинскую присягу, желающих служить в ВС Украины. А где им служить? Ведь я же ничего не отдавал. Ни крейсера, ни катера, ни пяди севастопольской земли.

В то же время руководству России шли и мои телеграммы, так как МО Украины совершило ряд серьезнейших провокаций, в т.ч. связанных с угоном корабля, захватом комендатуры г. Севастополя.

Хотя Россия молчала, мне важно было показать российское участие в наших делах: я высылал представления к очередным офицерским и адмиральским званиям, званиям на ступень выше занимаемой должности, награждал офицеров российскими орденами; производил перемещения офицеров-черноморцев внутри всего ВМФ, участвовал в учениях России, летал на Военные коллегии МО СНГ, Военные советы ВМФ, приглашал на флот российских депутатов Верховного Совета и других (Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Н. Чернавин мне очень помогал в этих вопросах). И встречи, встречи, встречи, чтобы заставить Б.Н. Ельцина принять нужное решение.

Было непросто. К концу января уже 18 украинских государственных структур работали против флота.

Но самое главное, весь флот системы подготовки и своей деятельности не менял. Циклы БП, подведения итогов, представления отчетности были, как и раньше, что придавало всем уверенность.

Строго следовал я и принципам: прозрачность деятельности, гласность, обоснование позиции, открытость, диалог с противоположной стороной, решение социальных вопросов, личный пример во всем, работа с СМИ и многое другое, что сейчас обобщено и составляет основы информационной войны.

С 5 января 1992 года, когда началась ожесточенная борьба за Российский Черноморский флот, офицерский состав флота проявил высочайший интеллект, государственное понимание важности сохранения флота для России. Они полностью контролировали обстановку на кораблях и в частях, пресекали любые экстремистские действия националистических элементов, по сути дела вступив в противоборство со Службой безопасности Украины, которая пыталась переломить ситуацию. Я в это время много ездил по частям флота, выступал перед моряками, ссылался на героическую историю Краснознаменного Черноморского флота, не забывая о разоблачении деструктивной деятельности украинского Министерства обороны. Никто из них в моем присутствии не осмелился на активные действия. Боялись! Смотрели: «А что Москва?» А Москва — молчала…

9 января 1992 года я выступил в Верховном Совете Украины во враждебной аудитории в диалоге с ее президентом. Диалог с Кравчуком позволил мне поставить вопрос перед Шапошниковым о моей встрече с Ельциным.

17 января 1992 года я выступил в Большом Кремлевском дворце в аудитории 6000 офицеров. Весь зал встал, когда я шел к трибуне, и приветствовал меня.

29 января 1992 года встреча с Ельциным в Новороссийске (присутствовали Е. Шапошников и В. Чернавин). Ельцин обещал поддержку, но юридически ничего не делал. После моей встречи с Ельциным Кравчук потребовал убрать меня с флота.

Несмотря на все принимаемые мной меры, угроза катастрофы, связанная с потерей флота, продолжала существовать.

Февраль — борьба в одиночку, ситуация ухудшается.

Март — борьба в одиночку, ситуация ухудшается.

Апрель — сильнейшее обострение ситуации, первые попытки переговоров, их фактический срыв украинской стороной, полная поддержка флотом моей позиции.

Проблема с флотом никого не оставила в стороне, обостряется борьба за российский Крым:

5 мая 1992 года Верховным Советом Крыма были приняты «Акт о провозглашении государственной самостоятельности Республики Крым», постановление «О проведении общекрымского референдума»;

20 мая 1992 года я был приглашен в Верховный Совет РФ к Р. Хасбулатову, с которым была длительная беседа, в ходе которой я его убедил, что флот будет стоять. В дальнейшем он хорошо меня поддерживал;

21 мая 1992 года участвовал в заседании ВС РФ на тему: «О незаконности Акта 1954 года о передаче Крымской области в состав Украины». Почти единогласно Акт 1954 года был признан незаконным. Основным выступающим был депутат Е.К. Пудовкин (капитан 1 ранга). И здесь все было по единому плану и замыслу. Все депутаты Верховного Совета с большим воодушевлением приветствовали меня.

Но постепенно Министерство обороны Украины приходило в себя, нарабатывало свои новые активные формы по захвату флота: мой арест, выдворение, санкции к семье, штурм штаба флота. Борьба за флот ожесточалась, прорывало то там, то здесь… (этим занималась Служба безопасности Украины). Но до самого своего отъезда я держал флот в руках, сохранив всю инфраструктуру, КП, штабы и… перспективу. Ежедневно встречи, анализ ситуации, выступления, убеждения, прием гонцов из Киева и… нуль из Москвы.

В конце марта В.Н. Чернавин попробовал сказать свое мнение официально — впервые «помочь нам», но сразу получил «сильный удар» от президента Украины за вмешательство во внутренние дела Украины. Далее Л.М. Кравчук решил не ждать, когда все в России проснутся. Видя бесполезность действий всех своих структур по приватизации флота, но не встречая сопротивления госструктур России, он издал Указ о взятии ЧФ под свою юрисдикцию (5 апреля 1992). В Севастополь прибыла огромная делегация: госчиновники, военные и два отряда спецназа. Я был вызван в администрацию города.

Начались переговоры со мной о передаче флота. Диалог вели все, пытаясь меня уговорить.

На переговорах с представителем Л. Кравчука — В. Дурдинцом я сказал, что не правомочен вести переговоры о передаче флота. Меня спросили: «Кто правомочен?» Я назвал В.Н. Чернавина. (Мог назвать другого.) Тогда они дали телеграмму и вызвали его. По его прибытии в Севастополь первое, что потребовал В.В. Дурдинец у В. Н. Чернавина: «Убрать Касатонова!» Чернавин и занимался Указом Б. Ельцина. 7 апреля Б. Ельцин издал свой Указ по ЧФ.

Указ на Указ, и через сутки оба президента отменили свои указы — договорились о моратории. Не могу не сказать с иронией, что выбор указа, который надо было выполнять, был за мной. Какая злоба бессилия была у высокой украинской делегации!

Затем все уехали, и я опять остался один на один… со всем оголтелым украинским национализмом, который жаждал реванша.

И только после таких тяжелейших столкновений начала развертываться переговорная система двух государств. Для перегово^ров была сформирована делегация России во главе с выдающимся дипломатом — Ю.В. Дубининым. Затем делегацию возглавил Ю.Ф. Яров — заместитель председателя Верховного Совета РФ. Но все формировалось очень долго, неповоротливо, слабо.

Наконец усилиями общественности, госструктур России 23 июня в Дагомысе собрались руководители России и Украины и подписали первое «Соглашение между Российской Федерацией и Украиной о дальнейшем развитии межгосударственных отношений». Руководители согласились на договорной основе использовать существующую систему базирования Черноморского флота и материально-техническое обеспечение (ст. 14).»

3 августа 1992 года в г. Ялте Б.Н. Ельцин и Л.М. Кравчук, министры обороны, иностранных дел, госимущества и другие подписали «Соглашение о принципах формирования ВМФ России и ВМС Украины на базе ЧФ бывшего СССР». Президент России гарантировал обеспечение гражданских, политических, экономических и социальных прав военнослужащих ЧФ.»

Эти два соглашения и были решением судьбы российского Черноморского флота. Это и есть мой ответ на поставленный вопрос о том, как решалась судьба Черноморского флота в целом.

Уровень проблемы флота стал президентским, действия по сохранению флота оказались в системе переговоров договаривающихся сторон, были легитимными и, наконец, — государственными. Российские моряки-черноморцы стали юридически защищенными.

Далее в ходе переговорного процесса необходимо было решать судьбу отдельных кораблей и частей, но это уже должно было стать предметом искусства переговорщиков и умени^ем использовать свои преимущества с помощью компромисса и доброй воли.

Черноморский флот — единственный из 34 высших объединений и соединений ВС СССР, дислоцированных на Украине, вернулся в Россию со своей историей, славой, знаменами, военно-морскими флагами и незапятнанный переприсяганием честью и совестью моряков. И руководил этим лично я, самостоятельно, чем очень горжусь.

Украина не остановила своих действий по захвату отдельных частей флота. До убытия из Севастополя на новое место службы в Москве:

— я отстаивал два Высших Военно-морских училища, около 3000 человек курсантов — это была мощная российская военная группировка;

— проводил эвакуацию беженцев с Кавказа (40305 человек) — операция называлась «Кавказ»;

— организовывал в Сочи обеспечение встречи «Ельцин-Шеварднадзе-Ардзинба» и т.д.

В ответ на провокации МО Украины я самостоятельно подготовил и провел День ВМФ с максимальным количеством Российских, Советских и Андреевских флагов, проведя помимо главного парада три генеральные репетиции, чтобы все россияне видели, что Черноморский флот, несмотря ни на что, остался верным России.

Таким образом, с августа 1992 года начался межгосударственный договорный процесс во главе с МИДом РФ. Появились десятки экспертов, нарабатывался опыт, стала появляться тактика переговоров, появилась тема Большого договора с Украиной, где решение о ЧФ для России было увязано с уплатой за поставки энергоносителей. Отстаивание позиции ВМФ РФ возложил на себя новый главком Ф.Н. Громов, хотя эта тема была моя — первого заместителя. Ф.Громов сам по себе — бездарный человек и очень слабый руководитель с низким уровнем личной подготовки и культуры — занял нишу переговорщика. По словам Ю. Дубинина и других, ничего в дух переговоров не привнес, просто был… и все. От него не шло ни инициативы, ни стратегии, ни тактики… слабо, беспринципно, примитивно, молча.

Согласно Ялтинскому соглашению 30 сентября я был назначен для дальнейшего прохождения службы в Москву, куда прибыл 8 декабря 1992 года, выполнив свой воинский долг на ЧФ. Последующие командующие ЧФ уже назначались Указом Президента России (и Украины) и находились под защитой Президента РФ, также как любые их действия, касающиеся защиты флота, были в контексте заключенных договоров. В последующих документах делегация РФ всегда ссылалась на Дагомысское и Ялтинское соглашения. Они и были основой договорно-правовой базы, а постоянно действующая делегация совершенствовала переговорный процесс.» (Правда, делала она это, прямо скажем, неважно.)

Далее по ЧФ, как результат переговоров, пошли следующие встречи и подготовленные на них межгосударственные документы:
1993 год — протокол в Массандре (подписали Б. Ельцин, Л. Кравчук).
1994 год, 15 апреля — Соглашения в Москве (Б. Ельцин — Л. Кравчук).
1995 год — многократные встречи министров обороны. Переговоры. Сочинское соглашение.
1996 год — проблемой ЧФ занимаются В. Черномырдин, Е. Марчук (премьер-министры).

Конечно, в переговорном процессе нужны: талант, воля, знания, проявления хитрости… К сожалению, для Громова проявления вышеуказанных форм деятельности были несвойственны.

С начала 1993 года в командование флотом вступил Э.Д. Балтин. Постепенно проявилась концепция его деятельности — флот не делить. Однако это шло вразрез с политическими установками и Соглашением от 3 августа 1992 года. Весь период его командования он делал одно, а постоянный член делегации Ф. Громов на переговорах делал другое. За это время флот лишился большинства пунктов базирования и соответственно соединений, которые в одностороннем порядке были переданы Украине: в Измаиле, Очакове, Николаеве, Одессе (здесь был силовой захват дивизиона кораблей ВМФ России украинским спецназом с надеванием наручников офицерам, их избиением, насильственным вывозом семей. Организатор — В.Г. Бескоровайный. Ф. Громов проявил полную беспринципность и безучастность). Позже были сданы Симферополь, Донузлав, Мирный, Балаклава, Черноморское, 50 % всех аэродромов. Э. Балтии возмущался, боролся с безответственными действиями Ф. Громова, нападками украинской стороны, но его действия не носили системный характер. В конце концов Э. Балтин был отстранен от должности и уволен в запас. Дела и обязанности командующего флотом принял вице-адмирал Г.А. Сучков, первый заместитель командующего ЧФ — высочайшего уровня профессионал и мужественный человек. Лично он многое сделал для сохранения для России отдельных соединений, частей и подразделений, а также флотского имущества.

В период командования флотом Э. Балтиным в процессе переговоров российской стороной были допущены серьезные просчеты. Ввиду беспринципности Ф. Громова термин «главная база — Севастополь» был заменен на «основная база — Севастополь», далее вместо «главная база флота — Севастополь» стало: «главная база в Севастополе». Украинцы пытались уговорить россиян, чтобы заменить термин «Черноморский флот России» на термин «российский флот в Черном море». Тогда впервые появилась форма пребывания российского флота в Севастополе — его аренда.

Ф. Громов полностью виновен в этом. Вызывает недоумение и тот факт, что Ф. Громов за 5 лет переговорного процесса так и не удосужился поставить вопрос, чтобы исключить наличие на кораблях ЧФ флага несуществующего государства, что представляло серьезнейший ляпсус в практике международного морского права.

Крайне отрицательным явилось то, что по просьбе украинской стороны главой делегации России на переговорах был назначен С.О.Н. (сокращено мной. — Примеч. авт.). Случай в дипломатической практике беспрецедентный, но Б. Ельцин это утвердил. С.О.Н. и «валил» Черноморский флот, вынося флотские вопросы за рамки большого договора.

В конце переговорного процесса вместо Э. Балтина пришел В. Кравченко. Удивительно, что два комфлота-подводника за 6 лет своего совместного командования сумели ликвидировать подводную составляющую флота, оставив в его составе всего одну подводную лодку. Не был решен и вопрос передислокации в Крым на аэродромы ЧФ самолетов Су-24 вместо самолетов Ту-16 и Ту-22, которые были утилизированы. К этому времени все «игроки» усвоили свои «роли». Если бы В. Кравченко и хотел чего-нибудь сделать, то это не имело бы значения. С.О.Н. и Ф. Громову он противостоять не мог, тем более что Ф. Громов был его начальник. Все пункты базирования вне Крыма и в Крыму были отданы ранее, а что касалось структур флота в Севастополе и на полуострове Херсонес, то это также решалось помимо него. Так что предметов его деятельности было мало, но что можно было отдать Украине, он отдавал с необычайным удовольствием и большой ответственностью. Он же придумал не имеющее аналогов в мировой практике нелепое хождение полустроями вместе с украинскими моряками. А напоследок зачем-то взял на себя «почетную миссию» (не имея к этому никакого отношения) подъема на бпк «Керчь» Андреевского флага. Даже самому молодому офицеру из флотского воспитательного ведомства было ясно, что вместо Советского флага поднять Андреевский должен был участник Великой Отечественной войны, ветеран эскадры. К этому времени Черноморский флот уже получал мощную поддержку от мэра г. Москвы Ю.М. Лужкова, который помогал флоту в решении самых сложных социальных вопросов.

12 июня 1997 года, с опозданием на 1,5 года неорганизованная толпа не участвовавших и непричастных, в составе которых были И. Сергеев, Ф. Громов, зачем-то и украинцы (подумай, читатель!), а также главный кадровик России Е. Савостьянов, имитировали «завершение процесса определения судьбы ЧФ» на все времена. После этого каждый почувствовал себя героем…

Но главный кадровик России Е. Савостьянов запомнил эту процедуру и, когда в 1997 году он беседовал со мной по поводу назначения меня по представлению И. Родионова на должность заместителя министра обороны РФ, он спросил: «А почему вы не выполнили волю президента и не сдали Севастополь и Черноморский флот? Вы обязаны были сделать это!» Комментарии, как говорится, излишни. Я, оказывается, был не прав.

А «щирые» украинцы после этого (и до этого тоже) пустились во все тяжкие по скорейшему вступлению в НАТО и по торговле оружием, в частности, Грузии. Украинские инструкторы обучали грузинских военнослужащих как квалифицированно убивать осетин и абхазов, а также российских солдат-миротворцев и сбивать российские самолеты. Вот тебе и братья-славяне.

 

Выводы

 

 

1. Сдача Черноморского флота, его главной базы — Севастополя, Крыма явились актом национальной трагедии, величайшего национального позора, унижением истории и памяти русского народа, который за несколько предшествующих веков понес огромные потери, осваивая и защищая Северное Причерноморье и Крым.

Это был слишком дорогой подарок руководству Украины, которое изначально не планировало продолжение братских (союзнических) отношений с Россией, а планировало только использование ее сырьевых ресурсов и числило Россию своим сырьевым придатком.

Исторический пример.» Президент США отдал командование ТОФ США под суд за потерю большого количества кораблей флота вследствие внезапного нападения японцев на главную базу ТОФ 7 декабря 1941 года и объявил войну Японии.

2. Сдача Черноморского флота, Севастополя, Крыма обусловила появление огромной бреши в системе обороны России с юго-запада.

Исторический пример». Во время Великой Отечественной войны 8-месячная оборона Севастополя сдерживала гитлеровское командование от начала летней кампании 1942 года для наступления на Кавказ и Сталинград.

3. Ликвидация Российского флота в Севастополе и Крыму совершенно меняет военно-стратегическую обстановку не только в Черном море, но и на Балканах, в Проливной зоне и Эгейском море и являет самую невыгодную для России геополитическую картину, ни с чем не сопоставимую ранее. Это полностью противоречит национальным интересам государства и его приоритетам. Азовское море, ранее бывшее внутренним, начинает представляться натовским.

В этом случае создается еще большая угроза национальной безопасности России, особенно на Московском, Ростовском (Северо-Кавказском), Краснодарском (Кавказском) направлени^ях. В значительной степени такие решения ослабляют позиции России на Балканах, в восточной части Средиземного моря, на Ближнем и Среднем Востоке.

Исторический пример . Именно освобождение Севастополя в Великой Отечественной войне обусловило вывод из войны Румынии и Болгарии и переориентацию Турции на сотрудничество с СССР и его союзниками.

4. Как следствие вышеуказанных событий — ожидание беспрецедентного передела имущества Черноморского флота, Крыма, портов, ж/д транспорта, нефтяных терминалов, коммуникаций, возможного контроля и регулирования грузовых потоков, вла^дение угодьями и санаториями в Крыму в значительной степени подогревало аппетиты многих дельцов в Украине, России, в ближ^нем и дальнем зарубежье. Руководство России тоже не прочь было всем поживиться.

За всем этим стоял «третий игрок» — Центральное разведывательное управление США, в первом эшелоне сил которого стояли украинские и грузинские националисты.

5. В настоящее время для России появились новые угрозы — международный и экологический терроризм, большие масштабы браконьерства и пиратства, транспортировка морем оружия массового поражения. Естественно, что мощь Черноморского флота обязательно понадобится для обеспечения благоприятного экономического развития страны и неустанного укрепления ее обороны на Юго-Западном стратегическом направлении.

6. Сохранение ЧФ в 1991-1992 годах для России в ходе раз^вала страны и армии является уникальным событием в истории Вооруженных Сил, когда в результате принятых мер флот вернулся в Россию. (На 1 января 1992 года, по данным МО Украины, стоимость ЧФ была 80 миллиардов долларов США. В настоящее время Черноморский флот занимает 18 230 гектаров крымских земель в прибрежной зоне, 4591 сооружение, 127 причалов общей протяженностью 10415 погонных метров.

И все же, если представить себе на один миг, что Черноморский флот был сдан Украине, как три военных округа, согласно «высшего замысла», как сказал придворный кадровик-царедворец, что бы тогда было?

Кто бы эвакуировал беженцев из Абхазии?

Как бы доставляли войска ВДВ в Косово?

Кто бы остановил грузин, когда они своими ВМС шли на Сухуми? Кто бы противостоял флоту НАТО, который с крылатыми ракетами, достающими до Североморска, стоял на рейде Поти?

Кто бы решал задачу противодействия вступлению в НАТО Украины и Грузии?

Кто бы продолжал обеспечивать решение высших геополитических задач России на Балканском и Кавказском направлениях? И так далее…).»

7. События на ЧФ имели драматический характер, иногда время существования флота шло на часы. Но правильные действия на упреждение не позволили ситуации выйти из-под контроля, и нигде не была пролита кровь.

8. События на ЧФ имели не только геополитический аспект. Помимо роли для позиции России на Черном море Крым, Севастополь являются объектами геоэкономики.

9. Запад стремится оттеснить Россию от регионов мировых ресурсов, коммуникаций, развитой инфраструктуры. А с учетом возможного вступления Украины и Грузии в блок НАТО значимость базирования ЧФ в Севастополе возрастает еще больше. Поэтому к руководству России можно обратиться словами вице-адмирала В.А. Корнилова, погибшего при первой обороне Севастополя в период Крымской войны (1853-1856): «Отстаивайте же Севастополь…».

Завершая разговор на эту тему (отмечу: разговор далеко не полный — еще не пришло время рассказать обо всём. — Ред.), конечно, было бы правильно упомянуть о последующей деятельности других командующих флотом. Подробно это будет сделано в будущем. Тем не менее, как водится у нас, у военных моряков при подведении итогов, необходимо упомянуть лучших и худших, что я сейчас и сделаю.

После завершения трудного переговорного процесса в общем-то, нельзя было сказать, что наступило какое-то затишье или перерыв в стремлениях украинской стороны сорвать достигнутые договоренности. Поэтому обстановка на российском Черноморском флоте в Севастополе во многом зависела от личности командующего флотом.

Наиболее высокого уровня авторитет флота достиг при В.П. Комоедове, который высоко держал поднятый Андреевский флаг и прилагал максимальные усилия, чтобы повысить боеготовность вверенного ему флота. Он сумел в кратчайший срок перевести из Николаева в Севастополь ремонтируемый ракетный крейсер «Москва», обеспечил перевод с Балтийского флота рквп «Самум», профессионально организовал на флоте оперативную и боевую подготовку. К сожалению, интриги В.И. Куроедова, который испугался инициативного, молодого, хорошо подготовленного коман^дующего, помешали ему в дальнейшем росте, что сказалось на состоянии флота.

В.П. Комоедов был сменен В.В. Масориным, который, будучи посредственным командующим Каспийской флотилии, без прохождения ступени начальника штаба флота, был сразу назначен командующим флотом. Не обладая соответствующим уровнем знаний и опыта, что сразу явно просматривалось, он в течение всего срока, по сути дела, уклонялся от выполнения своих обязанностей. При различного рода инспекциях и проверках на флоте отсутствовал, используя любой предлог, про что ходили многочисленные анекдоты. Занимался решением личных вопросов, что с удовлетворением фиксировалось украинской службой безопасности. Кроме того, он много болтал. При встречах с вышестоящим командованием о проблемах Черноморского флота не докладывал, чем еще больше усугублял и без того непростую обстановку. Назначение оказалось ошибочным. Однако, поскольку Великая Россия — особенная страна, потому что в ней «много дураков и плохие дороги», то В.В. Масорин с должности командующего ЧФ ушел с повышением, продолжая заниматься тем же самым и много болтать.

На вторую половину 2009 года обстановка на флоте сложная. В виду слабой деятельности правовиков и дипломатов нынешнему командующему флотом, бывшему коренному балтийцу A.M. Клецкову, исключительно трудно. Российская и украин^ская стороны в данной ситуации уповают на грядущие выборы президента Украины. Наверное, это правильно, но с другой стороны, это не значит, что обстановка сама по себе нормализуется. Одно ясно, по крайней мере, для меня лично — Черноморский флот России из Севастополя не уйдет никогда.

 

Справка

 

 

До сих пор всесторонне не освещены и тщательно не проанализированы трагедии на Черноморском флоте, не сделаны должные выводы.

Их можно перечислить, это:

лишение России флота на Черном море после завершения Крымской войны (1853-1856), в которой потери с обеих сторон достигли 1 миллиона человек;

катастрофа линкора «Императрица Мария» 6 октября 1916 года, погибло 228 человек;

вступление немцев в Севастополь 1 мая 1918 года безо вся^кого сопротивления, докование линейного крейсера «Гебен» в Северном доке, полное разграбление складов баз флота, последующая смена немцев англичанами и французами, которые завершили уничтожение флота;

затопление кораблей на Новороссийском рейде и убытие части их в Севастополь для сдачи в позорный плен, где на них были подняты немецкие флаги;

расстрел тысяч белых офицеров вследствие красного террора и после взятия Крыма войсками красных;

исход Черноморского флота 14 ноября 1920 года, уход в количестве 140 кораблей за границу (150000 человек), вследствие чего государство лишилось Черноморского флота;

сталинские репрессии командного состава ЧФ и инженеров судостроительных предприятий Юга (1937-1938), погибли тысячи моряков и судостроителей;

оставление десятков тысяч активных защитников Севастополя на м. Херсонес в начале июля 1942 года, вследствие просчетов в организации обороны Крыма;

гибель трех самых лучших кораблей эскадры ЧФ вследствие неудовлетворительного руководства подготовкой и проведением похода 6 октября 1943 года, погибло 692 человека;

гибель 29 октября 1955 года линкора «Новороссийск» и 609 моряков из-за просчетов командования флотом;

гибель большого противолодочного корабля «Отважный» 30 августа 1974 года, погибло 24 человека;

гибель теплохода «Адмирал Нахимов» 31 августа 1986 года, погибло более 400 человек;

трагедия угрозы потери Черноморского флота вследствие халатности руководства государства. С большим трудом предотвращена усилиями моряков и деятельностью Военного совета флота, декабрь 1991 года — август 1992 года (ЧФ — оперативно- стратегическая группировка СССР со стоимостью всего имущества флота более 80 млрд. долларов).

Ещё есть что исследовать!

 

Адмирал И. КАСАТОНОВ.
Из части 2-й книги «Очаков»:
«Связь времён и поколений».

 

[hr]

Новая книга

Прагматизм флотского взгляда

 

 

В июле прошлого года на общефлотском уровне было отмечено 35-летие подъема Военно-морского флага на черноморском БПК «Очаков». Первый командир этого ставшего знаменитым корабля адмирал Игорь Владимирович Касатонов к этому юбилею выпустил в свет свою очередную книгу «Очаков»: связь времен и поколений». Однако не все собранные при подготовке рукописи материалы были включены в книгу — ее объем не позволил этого сделать. Тем не менее они были использованы автором в новой работе, посвященной 40-летнему юбилею ведущего флотского соединения — дивизии надводных кораблей. А часть накопленного информационного массива стала основой для книги, буквально на днях вышедшей из печати, — «Очаков»: связь времен и поколений», книга 2-я. За последние годы эта работа стала уже десятой — именно столько книг вышло из-под пера И. Касатонова.

Такое внимание к этому кораблю обусловлено тем, что, во-первых, БПК «Очаков» — корабль с богатейшей биографией. Ее вехи связаны с конкретными боевыми успехами моряков-черноморцев, решавших сложные и ответственные задачи на передовых рубежах «холодной войны». А, во-вторых, «Очаков» — уникальный корабль, соединивший несколько эпох отечественного флота. В его «железе» сконцентрированы традиции и опыт нескольких поколений российских моряков. И потому первая книга адмирала неслучайно имела уточняющий подзаголовок: «История и морские мили крейсера «Очаков» Императорского Российского Черноморского флота и большого противолодочного корабля «Очаков» ВМФ России».

В то же время, несмотря на это уточнение, эта книга вышла далеко за чисто «очаковские» рамки. Автор рассматривает историю и дела своего родного корабля на фоне масштабных процессов, происходивших в Военно-Морском Флоте Великой Морской Державы — России. И в этом — стержень всего творчества Игоря Владимировича Касатонова, который к любой интересующей его проблеме подходит с научно-исследовательских позиций. И, как представляется, в наше прагматичное время действовать нужно именно так — за любым фактом необходимо видеть тенденции, а за ними — явления.

Поднимая пласты истории военного флота Отечества, адмирал И. Касатонов раскрывает его роль в судьбе страны, затрагивает актуальные геополитические вопросы, обозначает приоритеты в строительстве современного ВМФ, пути решения сегодняшних проблем Черноморского флота. Размышления автора, его оценки событий, порой не совпадающие с другими точками зрения, сегодня представляются не просто интересными, а нестандартными. И его часто оригинальные, инициирующие работу мысли взгляды, в конечном счете находят не только одобрение, но и поддержку. И это закономерно: наше время требует комплексных подходов, избавления от псевдоидеологической шелухи, а если необходимо, — от надуманной «политкорректности», идущей вразрез с интересами России и ее Флота. Это в полной мере касается уже двух книг об «Очакове».

Игорь Владимирович Касатонов, адмирал черноморской школы флотского профессионализма, по-прежнему верен своему основополагающему принципу: анализируя — обобщать, обобщая — рекомендовать, рекомендуя — добиваться оптимального результата. Как представляется, именно таков был замысел автора при написании как первой, так и второй книги о корабле, осуществившем «связь времен и поколений». Новая книга об «Очакове» как раз их и соединяет.

Эта новая работа структурно состоит из девяти частей. Первые три из них включают в себя воспоминания автора и «очаковцев» о своем корабле и сослуживцах. И. Касатонов представляет читателям рассказ о примечательных случаях из корабельной «биографии» дает слово своим бывшим помощникам, сослуживцам и подчиненным — капитанам 1 ранга Виталию Черепку, Евгению Чебакову, Геннадию Сучкову. Автор особо отмечает роль николаевских кораблестроителей в судьбе не только его корабля, но и в целом в строительстве океанского флота Отечества — именно их профессионализм и энергия позволили в исторически короткий период сделать наш флот авианосным. Как справедливо отмечает автор, 60-80-е годы в отечественном военном кораблестроении были «Временем Мастеров».

Много внимания в новой книге автор уделяет проведению юбилейных мероприятий, посвященных 35-летию «Очакова». Они прошли не только в Севастополе, но и в городах Причерноморья, непосредственно связанных с судьбой корабля, — в Николаеве, Херсоне и Очакове. Их участником, разумеется, стал адмирал И. Касатонов, удостоенный званиях. Почетного гражданина города Очакова. Рассказывая о проходивших встречах, Игорь Владимирович подчеркивает важность контактов с местными властями и общественностью — они должны развиваться на всех уровнях российско-украинского сотрудничества.

Как для ветеранов, любителей истории флота, так и для профессиональных исследователей наверняка будет интересно познакомиться со страницами «Исторического журнала» корабля. Здесь — история «Очакова», от его постройки до дня нынешнего, с информацией о походах, мероприятиях боевой подготовки, знаменательных событиях. Автор в эту часть книги включил биографии адмиралов-«очаковцев», для которых служба на этом БПК стала определяющей в их профессиональном становлении.

Завершая повествование о биографии своего корабля, автор отмечает: «Судьба «Очакова» — это судьба нашего флота, а флот продолжает действовать, решает поставленные задачи, обеспечивает безопасность нашего государства и демонстрирует славный Андреевский флаг на морях и океанах». Подтверждение этого — дальние походы российских моряков, в том числе черноморцев. «Связь времен и поколений» не прерывается. И потому значительную часть книги составляет повествование о ярких страницах новейшей истории Черноморского флота — дальних походах и боевых службах, ставших знаковыми вехами флотской летописи. Это и средиземноморские походы, и решение задач силами отряда боевых кораблей в Индийском океане. Именно такой подход к структуре книги, к ее компоновке в очередной раз свидетельствует: взгляд автора на флотскую историю представляется не абстрактно-застывшим, а живым; не созерцательным, а наполненным прагматикой нашего современного бытия, устремленным в будущее.

В этой связи, как представляется, главное место в книге занимают страницы, включающие оценку автором событий, происходивших на нашем флоте в 1991-1992 годах (тогда адмирал И. Касатонов командовал Черноморским флотом), и в последующий за этими очень напряженными и сложными годами период. Игорь Владимирович Касатонов, неоднократно обращавшийся к данной проблематике в своих книгах, статьях и интервью, впервые в сконцентрированном виде излагает свой взгляд на то, «как это действительно было», что за «этим» последовало и что нас ждет в перспективе. Представленный материал, написанный им, если так можно сказать, в жанре аналитической записки, несомненно, представляет интерес для всех. Он называется так: «Фактическое развитие ситуации на Черноморском флоте, анализ обстановки и действия руководства после распада Советского Союза». Уверен, любой читатель, ознакомившийся с содержанием этой новой книги, непременно начнет чтение именно с этого материала. И это не только вполне объяснимо, но и, на мой взгляд, закономерно.

О том, что было 15-18 лет назад, многим из нас не просто памятно, — черноморцы и севастопольцы в своем большинстве так или иначе принимали участие в событиях, привлекавших внимание политиков, журналистов, спецслужб, общественности, простых граждан. Впрочем, события тех лет и сегодня находятся в центре внимания, в том числе, естественно, и специалистов. Как следствие, в последнее время свет увидели несколько книг, защищаются диссертации по этой проблематике. И наверняка этот процесс будет продолжен — уж очень богатую пищу для размышлений и выводов дает процесс, с чьей-то легкой руки названный флоторазделом.

Знакомство с мнением И. Касатонова на то, «как это было», со всей очевидностью приводит к мысли: командующему флотом в 1991-1994 годах удалось осуществить масштабную операцию по сохранению Черноморского флота для России. Сегодня сложно однозначно утверждать, каким образом возник и складывался ее замысел, но несомненно одно: по всем признакам это, действительно, была настоящая военно-политическая операция (наверное, в данном случае можно применить такой термин). На мой взгляд, сегодня, с высоты пройденного пути, не просто просматривается, а рельефно представляются ее замысел, цель, задачи, участвующие силы. Ее можно разделить на этапы, представить в обобщенном виде методы и средства достижения поставленной цели и определенных задач, а также формы действий. Тогда именно Черноморский флот, достойно проявивший себя в годы «холодной войны», по сути, оказался в фокусе начавшейся глобализации и, конкретно, — на острие процесса нейтрализации России в ходе выстраивания монополярного мира. Возможно, кому-то покажется такая «оценочная планка» завышенной. Но, уверен, с высказанным мнением согласятся многие (к слову, это — тема для возможной дискуссии). Тогда, в начале 90-х, именно в Севастополе произошло столкновение сил Запада и Востока, в авангарде которых, с одной стороны, шли носители, в сущности, антиславянской, узконационалистической идеи, а, с другой, черноморцы, севастопольцы и крымчане, ставшие авангардом Русского мира. Именно тогда каждый из нас буквально на себе ощутил воздействие мощнейших факторов Третьей мировой войны — войны информационной. Тогда мы стали свидетелями проявлений беспомощности власти, некомпетентности и трусости не только политиков, но и военачальников, откровенного предательства и скрытой подлости…

Об этом пишет адмирал И. Касатонов, хотя, наверное, сегодня он еще не обо всем и не обо всех может всё рассказать. Но и сказанного достаточно, чтобы понять главное, и этим пониманием руководствоваться. Кстати говоря, к этому нас призывают и слова И. С. Шмелева, которого в своей книге цитирует автор: «Позор и проклятье на нас, если мы все забыли».

 

Капитан 1 ранга Сергей Горбачев,
кандидат политических наук,
член Союза писателей России

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Читаем вместе крымскую прессу. 9 июля

Борис ВАСИЛЬЕВ

Наставник православных людей

Дмитрий СОКОЛОВ

Малая была не мала…

Софья БАСАВРЮК

1 коммент.

Аватар
сергей 26.02.2014 в 12:56

Сохранение флота в Крыму необходимо из соображений по следующим причинам:
во-первых, базирование Черноморского флота России в городе русской военно-морской славы Севастополе – залог стабильности в отношениях Украины и России;
во-вторых, если флот уйдет из Крыма, существует реальная опасность развала Украины (отделение полуострова), инициированного Турцией, разведка которой активно действует в среде крымских татар;
в-третьих, учитывая ползучее проникновение НАТО в последние годы в Черноморский регион, альянс может попробовать разместить свой флот в Крыму, воспользовавшись русской инфраструктурой;
в-четвертых, сегодня Черноморский флот, по сути, является миротворческими силами в Черноморском регионе для недопущения повторения событий Южной Осетии и Абхазии.
Мы обращаемся ко всем гражданам Украины. Дорогие наши братья! Мы сегодня стоим на пороге гражданской войны. Мы призываем Вас не участвовать в поддержке кровавых режимов подобных Саакашвили. Черноморский Флот России приносит мир и спокойствие украинским братьям. Наша задача и долг – сохранить присутствие Черноморского Флота России для предотвращения кровавой резни на нашей земле.

Ответить

Оставить комментарий