не знали даже некоторые депутаты»
Вообще-то интервью со спикером крымского парламента Анатолием Гриценко было запланировано еще на прошлый на понедельник, но утром Анатолий Павлович улетел в Киев, а потом в Верховном Совете автономии стали происходить загадочные события, после которых появились слухи о его скорой отставке.
Мы встретились в пятницу, после все-таки состоявшейся сессии. Естественно, разговор об итогах года отошёл на второй план – половина беседы была посвящена парламентской теме: разваливается ли коалиция, чем вызван депутатский бунт и был ли он вообще, кто собирает подписи за отставку спикера и почему?
Анатолий Павлович держался отлично – шутил, смеялся и старался не сказать ничего лишнего.
— Анатолий Павлович, разумеется, разговор начнём с последних событий в Верховном Совете Крыма и слухов о вашей отставке. Что вообще происходит? В СМИ, в зависимости от их владельцев, гуляет множество версий.
— Мне очень жаль, что СМИ расценивают рядовые события как какую-то сенсацию и изначально настроены на негатив.
— Ничего себе, рядовые события! На всё-таки состоявшейся сессии депутаты рассмотрели двадцать три вопроса за двадцать одну минуту – новый рекорд.
— Мы два с половиной года работали в таком режиме. Вспомните первые пленарные заседания, когда депутаты от некоторых фракций, в особенности от БЮТ, начинали задавать «очень умные» вопросы и возмущаться какими-то проектами постановлений! На что я сказал: уважаемые, приходите в постоянные комиссии и там работайте — теоретически, к одному проекту может быть предложено девяносто девять поправок.
Н этом пленарном заседании я задавал депутатам вопросы: если ли у них замечания, предложения — и депутаты дружно говорили, что нет. Кстати, посмотрите, как работает украинский парламент: там вообще называют только номера проектов и голосуют за них без обсуждения. Это нормальная парламентская практика.
— Почему в четверг здание парламента не пускали помощников депутатов?
— «Черноморка» преувеличила, заявив, что в здание Верховного Совета не пустили пятьсот помощников. Они посчитали, что у каждого из ста депутатов есть по пять помощников и будто бы все пятьсот в один день пришли на пленарное заседание.
— Кого конкретно не пустили?
— Я не знаю. Когда мне сказали, что помощника депутата Клычникова не пускают в здание, я дал команду разобраться, чтобы всех помощников беспрепятственно пустили в здание Верховного Совета. Это просто недоразумение. Хотя самого Клычникова на сессии не было.
— Что это за история с БЮТовскими карточками, которые пропали из сейфа? А карточка попавшей в больницу Татьяны Зверевой вообще оказалась зарегистрированной…
— Пусть разбирается фракция БЮТ, как карточка Зверевой могла оказаться в зале: либо БЮТ перепутал карточки, либо это провокация, чтобы в очередной раз пропиарить фракцию. Кстати, в четверг вечером я был у Зверевой в больнице.
— И как она себя чувствует?
— А как может себя чувствовать человек после такой травмы? Но она улыбается. Я навестил и депутата Могаричёва, и Белозёрова. Они тоже довольно жизнерадостные. Я им задал вопрос: где ваши карточки? Они сказали, что в сейфе. А ключ от сейфа был только у депутатов от фракции БЮТ и их секретаря — помощника нардепа Велижанского.
— Из-за карточки Зверевой сессию могут объявить нелегитимной?
— Это вообще полный абсурд! При регистрации в зале было пятьдесят два депутата, при голосовании – пятьдесят восемь.
— То есть ваша совесть чиста?
— Моя совесть чиста в любой ситуации. Я и фракция блока «За Януковича!» к этому не имеем никакого отношения.
— Отсутствие на сессии первого вице-спикера Сергея Цекова многие интерпретируют так: он полетел в Киев докладывать обстановку Виктору Януковичу, а Дейч с Киселёвым, наоборот, приехали в Крым «разруливать» ситуацию.
— Мы на каждое пленарное заседание приглашаем народных депутатов Украины.
— Да, но они не на каждое заседание приезжают!
— К сожалению. Они как рядовые депутаты принимали участие в заседании Верховного Совета Крыма. Больше я ничего добавить не могу. Сергей Цеков отправился в служебную командировку.
— К Януковичу?
— Возможно, он и встречался с лидером партии. С лидером партии много кто встречается.
— Что с коалицией в крымском парламенте? Она разваливается?
— Почему разваливается? Никакого развала коалиции нет – ни один из руководителей фракций, в 2006 году подписавшихся под соглашением об образовании коалиции, не поставил вопрос о расторжении.
— Но ведь внутрифракционные движения были? К примеру, есть слухи о расколе блока «За Януковича!»…
— У блока «За Януковича!» нет никаких проблем. Знаете, когда все голосуют единогласно, журналистов это удивляет.
— Да, это не интересно…
— А как только начинается откровенная дискуссия, это тоже вызывает подозрения. Мы на фракции два с половиной часа обсуждали внесение изменений в бюджет Крыма. Скажите, если мы на сессии на каждый вопрос будем тратить по два с половиной часа, журналисты вообще перестанут к нам ходить? И как много телекамер появилось в зале, когда вроде как запахло чем-то нехорошим. Это нормальное явление? Когда журналисты перестанут искать негатив и станут участникам позитивных процессов?
— Ладно, после сессии в комментариях журналистам вы заявили, что ничего не знаете о тридцати пяти депутатских подписях, собранных за вашу отставку — это же детский сад.
— Я не знаю ни о каких тридцати пяти подписях, я не знаю, кто ходил и собирал эти подписи. Пусть покажут мне списки! Хочу обратить внимание – и я это озвучил в ходе пленарного заседания: на сессии были представители всех фракций, за исключением «Союза».
— Говорят, что подписи собирал Лев Миримский.
— Возможно, отсутствие на сессии фракции «Союз» и может навести на эту мысль. Только я не знаю, где он их собирал – все депутаты были все в сессионном зале.
— В версиях происшедшего разнобой: проблема возникла из-за должности председателя Рескомспорта или же из-за ситуации с «Фуршетом», или же из-за диссонанса в рядах «януковичей». Таким образом получается, что вами недовольны все фракции и у каждого есть своя причина. Значит, вы дали промашку как руководитель – не соблюден баланс интересов.
— Вы изложили несколько версий, и ни одна из них не касается меня непосредственно. Например, какое я имею отношение к «Фуршету»?
— Вам публично звонил депутат Миримский и требовал вынести этот вопрос на сессию.
— Я удивлён: руководитель фракции партии «Союз» в крымском парламенте позвонил председателю Верховного Совета Крыма — я что, не должен был брать трубку? Я что, заранее знаю, кто и о чём будет говорить?
— Анатолий Павлович, я просто озвучиваю некоторые слухи.
— Единой версии нет — это говорит о том, что всё это надуманно. Скажу по-другому, чем мы хуже Киева — они там уже два года бузят, а мы здесь один день не можем? (улыбается). Всё это интриганство, мелкое политическое жульничество. Что же касается соблюдения баланса интересов — депутат от блока Куницына Ольга Удовина работает в Совете министров, Татьяна Зверева — в Фонде соцстраха, Юрий Могаричев — в КРИППО, а депутат Валерий Белозеров не претендует на работу в органах власти. Так что соблюдаются все договорённости.
Далее, Авидзба вышел на пенсию, и кресло руководителя Комитета по защите прав потребителя вакантно. Нас можно было бы упрекнуть, если бы мы отдали эту должность нашему человеку, но я неоднократно обращался к главе фракции коммунистов Вячеславу Захарову с просьбой представить их кандидатуру. Возник спор по главе Рескомитета по физкультуре и спорту – фракция «Союз» посчитала, что эта квота принадлежит им, и мы решили снять этот вопрос с повестки дня.
— Из этой истории вы как руководитель сделали какие-то выводы?
— В том, что произошло, я не вижу ничего сверхъестественного. Кто-то предъявил мне конкретные претензии? Сергей Куницын заявил о том, что фракция «Крым» вообще не обсуждала вопрос об отставке председателя Верховного Совета и президиума. Единственное, он до сих пор настаивает на проведении заседания за круглым столом, посвящённого социально-экономическому развитию Крыма. Покажите мне заявление фракции коммунистов! Да, у меня, как у любого руководителя, есть недостатки — признаю, где-то я недорабатываю. Но скажу чётко: я добросовестно отрабатываю то доверие, которое мне оказали семьдесят три депутата, избрав председателем Верховного Совета Крыма. Семьдесят три голоса – такой результат был впервые за всю историю независимой Украины и Крыма!
— А внутрипартийные разборки ещё предстоят? С Дейчем и Киселевым.
— Внутрипартийных разборок не может быть априори: как председатель Верховного Совета Крыма я занимаюсь парламентской работой, а Василий Киселёв – партийной. Он не вмешивается в деятельность нашей фракции, а я — в деятельность политсовета.
— Хорошо, закроем эту тему.
— Ты у меня отняла пятнадцать минут времени – и на что? Скажи как журналист: происходящее в парламенте обсуждают?
— Как журналист скажу: в связи со всем этим и с тем, что происходит в Симферопольском горсовете, звучит фамилия депутата Мельника. Также говорят, что вы сильно «зазвездились».
— А в чём эта моя «звездность»? В том, что я работаю с семи утра до одиннадцати вечера? Или в том, что мы за эти годы решили массу социальных проблем? А ситуацию, сложившуюся в Симферопольском горсовете, можно наблюдать во многих городских и поселковых советах.
— Да, но она совпала с ситуацией в парламенте!
— (вздыхает). У меня есть масса писем по селу Морское – там сняли сельского голову и идут судебные разбирательства.
— Это всё, что вы скажете?
— Конечно! И каждый депутат Верховного Совета Крыма сам для себя определяет своё участие в общественно-политической жизни.
— Переходим к традиционной теме: каким был этот год для автономии?
— Для автономии, как и для Украины, этот год очень тяжёлым – год политической нестабильности и непредсказуемости. Проблема взаимоотношений ветвей власти в Киеве не может не сказываться на психологическом и экономическом состоянии крымского сообщества, потому что должны приниматься важные законы. В прошлом году, когда в парламенте Украины была относительная стабильность, на решение социально-экономических проблем Крым из госбюджета получил субвенцию на сумму 250 млн. грн. В этом году мы получили в пять раз меньше. Но, несмотря на это, мы провели большую работу по газификации сельских населённых пунктов. Работает программа «Здоровье крымчан», по которой каждый житель может бесплатно пройти диагностику, кстати, мы — единственный регион Украины, где существует подобная программа. Работают и другие программы – на них из бюджета Крыма выделено около 130 млн. грн. Если всё это у нас есть, то как, по-вашему, мы сработали?
— На «четверку».
— Проблемы, накопившиеся годами, невозможно «разрулить» за два с половиной года, которые мы находимся у власти. Я могу назвать десятки населенных пунктов, в которых мы отремонтировали школы, построили мини-котельные, дороги, провели водопроводы. Помните, как в начале отопительного сезона отдельные СМИ пугали всех отсутствием тепла? А когда я заявил, что отопительный сезон начнётся вовремя, все отнеслись к этому с пессимизмом. И что, в домах нет тепла?
— Пока есть.
— Вот видите, пока – что за пессимизм? Если даже его и не будет, крымская власть здесь не при чем: мы обеспечили работу мини-котельных, теплотрасс, а подача газа – не в нашей компетенции.
— На последней коллегии МВД журналистов предупредили, что всё будет очень плохо – из-за кризиса ожидается рост преступности. Кстати, эти подтверждают и слухи о грабежах в маршрутках – что, скоро на улицах будут слышны выстрелы?
— Нет, до этого не дойдёт. Но для правоохранительных органов это повод перестать заниматься политическим сыском или поиском компромата и лишний раз задуматься о выполнении своих непосредственных функций. Если милиция по восемь месяцев будет заниматься составлением протоколов на председателя Верховного Совета Крыма, привлекая генералов, полковников, технические средства, расходуя бензин, то преступность не уменьшится. Позорище!..
— Чем закончилась эпопея с начальником крымского главка милиции? Вы кого признаёте – Ильичева или Могилева?
— Я всегда стою на позициях чёткого соблюдения действующего законодательства. Решением суда в должности восстановлен Могилев. Но апелляционная жалоба находится в стадии рассмотрения.
— А что с прокурорами Крыма: Гальцов, Шемчук или Бойко?
— Сегодня у нас есть легитимный прокурор — Бойко.
— Кстати, какие у вас с ним отношения выстраиваются?
— Как и с Ильичёвым – на основе закона.
— А с новым мэром Феодосии?
— Это же не новая фигура, а депутат Верховного Совета Крыма, которого я достаточно хорошо знаю. В Феодосии сегодня очень много проблем – и в тарифной политике, и в вопросах использования курортно-рекреационного потенциала, и в работе промышленных предприятий: там самая большая задолженность по зарплате в автономии — 24 млн. грн. Мы поддерживаем мэра города, и в рамках наших бюджетных возможностей будем оказывать ему всяческую помощь.
— Поговорим о русском языке: здесь крымскому парламенту можно поставить «трояк», с минусом. Да, конечно, вы скажете, что автономия пытается действовать правовым путём, но крымчане все эти жалобы на Нацсовет и апелляции в суды воспринимают как отписки. Нужны радикальные методы. Я что, скоро буду читать лекции в университете на украинском языке?..
— Я не понимаю, что значит радикальные методы. Для этого есть политические партии – безусловно, Верховный Совет Крыма не останется в стороне: мы будем действовать в рамках полномочий, которые предусмотрены Конституцией АРК. Мы приняли ряд программ, обеспечивающих функционирование русского языка и языков национальных меньшинств, проживающих на территории Крыма. А на последней сессии было принято решение осуществлять мониторинг в вузах и при выборе языка обучения учитывать пожелания студентов.
— Вы говорите общие фразы, а тем временем Вакарчук издаёт свои указы.
— Мы же не можем отменить указ Вакарчука! Но мы приняли решение, что в Крыму в соответствии с Конституцией гарантируется право на обучение в вузах на русском языке. И оно должно быть реализовано! Нам что, запретить говорить в Крыму на украинском языке? К тому же, мы добились, что в Крыму тестирование проходило на русском языке.
— Да, но только на два года.
— Он будет на русском и в дальнейшем – думаю, что приказ Вакарчука будет отменен.
— Поговорим об отношениях автономии с центром: с одной стороны, Крым вынужден ложиться под Киев, с другой стороны — не хочется прогибаться. Вы нашли эту грань?
— Во-первых, покажите, кто ложится под Киев? Во-вторых, что вашем понимании Киев? Мы в течение этого года пытались доказать, что отношения Крыма с центром должны базироваться строго на Конституции Украины и Конституции Крыма. Мы погрязли в тяжбах, воюя с Киевом за отмену тех судебных решений, которые противоречат Конституции Крыма. Мы отбили Ялтинский горно-лесной заповедник – приказ о его переподчинении отменён. Мы судимся по согласованию назначения начальника крымской милиции и КРУ. Это не вопрос личных неприязненных отношений, а борьба за конституционные полномочия автономии. Есть проблема, которая не дает более эффективно реагировать на указы Вакарчука – это отсутствие законодательной инициативы Верховного Совета Крыма в Верховном Совете Украины. Сейчас не автономия лоббирует свои интересы в украинском парламенте, а народные депутаты – это неправильно. Скажем, в 2006 году мы приняли девятнадцать решений о внесении изменений в законы Украины, касающиеся защиты русского языка. Вы знаете, чем это всё закончилось?
— Вероятно, ничем.
— А если бы мы обладали правом законодательной инициативы, мы бы настояли на том, чтобы этот вопрос был рассмотрен публично! И принятие решения зависело бы от депутатов Верховного Совета Украины, а народ давал бы уже давал оценку их деятельности. А так – нашей.
— Возьмём скандальный проект Закона о топонимике, который инициировал депутат Олесь Доний. Почему крымская власть не высказала свою официальную позицию? Его обсудили на только уровне нашего крымского интеллектуального кружка.
— Почему мы должны реагировать на чих какого-то Дония? Когда ситуация созреет внутри крымского сообщества, и мы будем инициаторами рассмотрения, тогда и будет серьёзная дискуссия. В Крыму каждый рассматривает историю по-разному, а правда заключается в названиях новых населенных пунктов.
— Возвращаемся к теме кризиса: эксперты говорят, пик ожидается в феврале-марте. Что будет с Крымом? Автономия же не может принять собственную антикризисную программу.
— То, что происходит сегодня с долларом, — не кризис, а спекуляция в финансовой системе Украины. Сегодня какой-то дядя в ручном режиме регулирует курс доллара. Почему мы не слышим от политиков, чем вызвана девальвация гривны – ростом инфляции и экономическими показателями? Поэтому, конечно, ситуация будет непредсказуемая: до настоящего времени не видим никаких антикризисных мероприятий, одни рассуждения. А что делать центру и регионам – непонятно.
— Значит, Крыму придётся нелегко, и у ваших оппонентов вновь появятся аргументы, чтобы, к примеру, снять с должности Виктора Плакиду.
— Если бы кто-то из наших оппонентов взял да написал для Крыма антикризисную программу, уверяю вас, парламент оценил бы её по достоинству.
— Кстати, ваши коллеги-регионалы обещают вывести на улицы людей – вы прогнозируете массовые социальные волнения?
— Партия регионов предлагала свой пакет антикризисных мероприятий, но он не был рассмотрен, поэтому она имеет моральное право вывести людей на улицу. Если сегодня украинская власть не предпримет решительных мер по стабилизации ситуации, то не надо никого выводить — народ сам выйдет.
— Нет уж, не надейтесь! К власти должны прийти абсолютно новые люди. Скажите лучше, что будет с ценой на проезд в троллейбусе – поднимут до одной гривны?
— По словам многих украинских политиков, при принятии бюджета на следующий год будут свёрнуты социальные программы. «Крымтроллейбус» получал компенсацию из бюджета Украины на перевозку льготных категорий граждан, мы оказывали ему помощь и из бюджета Крыма. Если же компенсации не будет, то появится необходимость увеличить тарифы на провоз: надо же платить работникам зарплату и рассчитываться за электроэнергию.
— Анатолий Павлович, каким этот год был лично для вас? Вы отпраздновали своё 50-летие. Рефлексировали по этому поводу?
— Юбилей – это самое неприятное, что случилось в этом году (смеётся). Я доволен той командой, которая сделала много хорошего для крымчан. Доволен тем, что в селе Чистополье восстановлен храм.
— Кстати, какой подарок вам запомнился?
— Не скажу. Их было очень много, и каждый мне дорог по-своему.
— А чем недовольны?
— (пауза). Сложно ответить.
— Кто из политиков для вас является ролевой моделью?
— Сказано же: не сотвори себе кумира – я иду своим путём.
— Ощущаете ли вы мировой финансовый кризис, как мужчина, как муж, как отец? У вас есть банковские сбережения?
— Все мои доходы задекларированы, а декларация вывешена на сайте Верховного Совета Крыма. Вклад есть — там незначительная сумма, она осталась ещё со времён Советского Союза.
— Так вы не получили Юлину тысячу?
— (смеется). Разочарования от финансовых потерь я не испытывал.
— Обычно во время кризиса люди пересматривают свои планы.
— Я не занимаюсь бизнесом. У меня не было грандиозных планов – строить дачу на Канарах или покупать самолёт я не собирался.
— Может вы стали ограничивать жену в расходах?
— Мы всегда жили скромно, так что моей зарплаты пока ещё достаточно, чтобы содержать семью.
— Анатолий Павлович, вы один из немногих крымских политиков, одевающихся со вкусом. И галстуки у вас классные.
— Что значит «со вкусом»? Просто опрятно — руководитель Крыма не может одеваться как попало.
— Самая дорогая вещь в вашем гардеробе?
— Я не покупаю очень дорогих вещей.
— А сколько стоит этот галстук?
— Сто гривен (смеется).
— Ещё скажите, что вы его купили в подземном переходе на Центральном рынке.
— Возможно.
— Анатолий Павлович, вы иногда действуете спонтанно – взять историю, когда вы помогли девочке из Николаева, потерявшей зрение…
— Мы очень многим помогаем, просто не афишируем это. Был случай, когда в Симферополе девочке требовалась операция: мы обратились к одному предпринимателю, он согласился помочь, но взамен потребовал рекламу в прессе и на телевидении. От услуг такого предпринимателя мы отказались. А девочке из Николаева я дал денег не ради пиара, и решение это было не спонтанное, а осознанное: прочитал статью в газете, и эта история меня поразила. Я рад, что помог ей хоть частично вернуть зрение. Кстати, мы опять собираем деньги — сейчас ей требуется вторая операция.
— А почему у вас в кабинете до сих пор нет ёлки? Экономите?
— Нет, это не последствия мирового финансового кризиса, но мы будем экономить – большую ёлку не поставим.
— И почему вы иногда недовольны отдельными журналистами?
— В период Великой депрессии в Америке на СМИ выделялись большие средства на то, чтобы журналисты формировали в обществе социальный оптимизм. А у нас? Сплошной негатив! Дайте людям чувство уверенности — мы же вместе живём в крымском сообществе. Да людям вообще все равно, кто к какой партии себя относит!
— И что происходит в крымском парламенте…
— Да об этом не знали даже некоторые депутаты. У нас на заседании фракции депутаты были ошарашены, почему сессия не собралась…
